Литературный этюд на тему " Письмо малышу " . Из повести

ЭТЮД термин, употребляющийся в музыке и в живописи, по аналогии используемый и в области литературы. В музыке играет роль упражнения, преследуя технические задачки. Но наряду с развитием техники, этюд нередко достигает и чисто-художественных целей: таковы симфонические этюды Шумана, этюды Шопена. То же двоякое значение этюда и в области живописи: служебное и без помощи других-художественное. Но служебный смысл великолепного этюда кроме того, чем он определяется в музыке (развития технических навыков) , определяется еще и как предварительная работа к крупному полотну, подготовительная разработка деталей великой картины. Следовательно, как явление служебное, этюд тут в свою очередь распадается на две категории.

Во всех этих смыслах своих заглавие этюда применяется и к произведению слова: этюд в литературе встречается и как техническое упражнение, и как предварительная работа, и как без помощи других-художественное творение.

Как техническое упражнение, лишенное собственных художественных заданий, этюд, природно, в печати не появляется. Такие этюды более наблюдаемы в области стихотворной техники, по преимуществу у начинающих поэтов. Но в силу связи меж формальной стороной стихотворения и его художественным смыслом, технические этюды в чистом виде собственном практически не встречаются.

Второе значение этюда (как предварительной работы) более ясно проявлено в области литературно-критичной. Многие из книг о современном искусстве не что другое, как сборники подобных этюдов, появившихся в различное время и соединенных только потом в одно целое. Такая, например, книжка Андрея Белоснежного Символизм , такая книга В. Брюсова Далекие и близкие и огромное количество других. В литературной критике нрав таковой этюдной подготовки гораздо больше воздействует на органическое строение книжки в ее целом, чем это наблюдается в живописи. Вправду, в живописи всякий подготовительный этюд обязан быть целиком перевоссоздан художником на большом полотне, чем достигается органическое единство не только общего плана, центральной художественной идеи, но и самой формы произведения. В литературной же критике совершенно не так: книжка, составленная из этюдов, при всем единстве идеологического построения, распадается формально на отдельные части, расчленяется.

Этюд в 3-ем собственном значении (как опыт, приобретающий самостоятельную художественную ценность) встречается и в литературной критике, и в художественной прозе, и в стихотворном творчестве. Литературно-критичный этюд отличается от исследования, по внутреннему построению своему, тем, что ставит себе наименее широкие задачки и обхватывает менее широкий материал. Характерными в этом смысле этюдами должны быть признаны в Символизме А. Белого Опыт свойства российского четырехстопного ямба и Не напевай, красавица, при мне А. Пушкина, опыт описания. Чем более детализирована тема, чем более она отчетлива, тем более ясной и углубленной разработки требует она. И на отчетливости идеи, на диалектической стройности, до этого всего базирована эстетическая сторона литературно-критического этюда. Отчетливость идеи связана с отчетливостью слова, что также содействует созданию художественного впечатления. Маленькие же размеры этюда дают возможность воспользоваться более образным и выразительным языком, более взыскательно употреблять слова, чем это принято в крупном исследовании.