короткое содержание рассказа гаврош

Краткое содержание
Когда-то, много лет вспять, Париж был полон бескровных деток, как лес полон птичек. Птичек зовут воробьями, ребят звали гаменами.

Это были мальчуганы от семи до одиннадцати лет. Жили они обычно стайками. Их предки, замученные нуждой и тяжким трудом, не могли, а время от времени и не желали беспокоиться о их. Но гамены не унывали. Обедали они не каждый денек, зато каждый день, если им хотелось, пробирались в театр. На теле у них время от времени не посещало рубахи, на ногах башмаков, над головой не было крыши. Они целыми деньками бродили по улицам, ночевали где попало. Одеты они были в ветхие отцовские брюки, которые волоклись по земле. Голову им покрывала чья-нибудь ветхая шляпа, сползавшая на самый нос.

тобы попасть в компанию парижских гаменов, надобно было иметь немалые заслуги. Один, к примеру, был в большом почёте за то, что лицезрел, как человек упал с колокольни, иной за то, что на его очах опрокинулся дилижанс,[Дилижанс многоместная карета для перевозки почты и пассажиров.] 3-ий поэтому, что был знаком с бойцом, который чуток не выколол глаза какому-то главному хозяину.

Сильные кулаки очень ценились у их. Гамен обожал прихвастнуть: Вон какой я силач, взгляни-ка! Всякий, кому случалось порезаться очень глубоко, до кости, числился героем. Левше все очень завидовали. Косой пользовался великим уважением.

У гаменов бывали неизменные стычки с полицейскими, которые устраивали по ночам облавы на малюсеньких бродяг. Потому-то гамен знал всех полицейских в личико и по имени. Он выучил их повадки, для каждого подобрал прозвище: Таковой-то предатель, таковой-то злюка, тот гигант, а тот чудак. Вот этот воображает, что Новый мост принадлежит ему одному, и не даёт человеку гулять по выступу за перилами моста, а тот любит драть людей за уши

Парижский гамен посещал уважительным, но посещал и дерзким насмешником. У него были гадкие, гнилостные зубы, поэтому что он плохо и малюсенько ел, и хорошие, ясные глаза, потому что он много думал.

Махонький ГАВРОШ

В те времена на бульваре Тампль можно было нередко повстречать мальчугана лет одиннадцати-12-ти, истинного гамена. На нём были длинноватые мужские брюки и женская кофточка. Но брюки были не отцовские, а кофточка не материнская. Чужие люди из жалости одели его в эти лохмотья.

А были у него и отец и мать. Но отец о нём не беспокоился, а мама его не обожала, так что его неустрашимо можно было именовать сиротой. Привольно он ощущал себя только на улице. Это был бледноватый и больной мальчишка, но проворный, проворный, смышлёный и большой шутник. Он непрерывно был в движении: бродил, распевая песенки, по улицам, рылся в сточных канавах, крал понемножку, но просто и забавно, как воруют кошки либо воробышки, хохотал, когда его нарекали шалопаем, и гневался, когда его бранили бродягой.

У него не было ни крова, ни хлеба, некоторому было пригреть и приласкать его, но он не тосковал. Но, как ни был он заброшен, ему всё-таки время от времени приходило в голову: Пойду повидаю мать. Он расставался с обыкновенными местами, с шумными площадями, бульварами, опускался к набережным, переходил мосты и в конце концов добирался до предместья, населённого беднотой.

Там, в убогой лачуге, жила семья весёлого мальчугана. Он приходил, лицезрел вокруг горе и нужду, но что всего грустнее он не лицезрел здесь ни одной вежливой улыбки; холоден был порожний очаг, и холодны были сердца. Когда он возникал, его спрашивали: Откуда ты? Он отвечал: С улицы. Когда он уходил, его спрашивали: Куда ты? На улицу, отвечал он. А мама кричала ему вослед: И что тебе здесь было необходимо?

Мальчик жил, не видя любви и заботы, точно бесцветная травка, которая растёт в погребах. Он не страдал от этого и никого не обвинял. Он даже не знал точно, какие должны быть отец и мама. Мы позабыли сказать, что на бульваре Тампль этого гамена прозвали Гаврош.