признаки жанра комедии

КОМЕДИЯ. Комедия изображает драматическую борьбу, возбуждающую хохот, вызывая в нас отрицательное отношение к стремлениям, страстям действующих лиц или к приемам их борьбы. Анализ комедии связан с анализом природы хохота. По Бергсону (Смех более выдающееся сочинение на эту тему), смешно всякое человеческое проявление, которое вследствие косности собственной противоречит общественным требованиям. Забавна в живом человеке косность машины, автоматизм; ибо жизнь просит напряженности и эластичности. Другой признак забавного: Изображаемый порок не должен очень задевать наших эмоций, ибо хохот несовместим с искренним волнением. Бергсон указывает на последующие моменты комедийного автоматизма, вызывающего хохот: 1) веселит воззвание с людьми, как с куклами; 2) веселит механизация жизни, сказывающаяся в повторных сценических положениях; 3) смешон автоматизм действующих лиц, слепо последующих за собственной идеей. Но, Бергсон упускает из виду, что всякое драматическое творение, как комедия, так и катастрофа, формируется единичным, цельным рвением главного действующего лица (либо личика, водящего интригу) и что это рвение в собственной непрерывной активности приобретает нрав автоматизма. Признаки, обозначенные Бергсоном, мы находим и в катастрофы. Не только Фигаро обращается с людьми, как с марионетками, но и Яго; однако, это воззвание не смешит, а страшит. Не только в Жорже Дантене повторяется сценическое положение одураченный Жорж Дантен, но и в Макбете; тут повторяются убийства Макбета. Не только Дон-Кихот слепо следует за собственной мыслью, но и стойкий принц Кальдерона и автоматизм стойкого царевича не забавен, но трогателен. Разговаривая языком Бергсона напряженность, лишенная эластичности, гибкости может быть трагична; мощная страсть не эластична. Определяя признаки комедии, следует отметить, что восприятие забавного изменчиво; то, что одного волнует, иного может смешить. Потом: есть очень много пьес, где драматические (трагические) сцены и высказывания чередуются с комедийными. Таковы, напр., Горе от разума, Последняя жертва Островского и т. д. Эти суждения не обязаны, но, мешать установлению признаков комедии комедийного стиля. Этот стиль не определяется теми целями, к которым ориентированы сталкивающиеся, борющиеся рвения действующих лиц: скупость может быть изображена в комедийном и трагедийном плане (Жадной Мольера и Жадной рыцарь Пушкина). Дон-Кихот забавен, невзирая на всю возвышенность собственных стремлений. Драматическая борьба смешит, когда она не вызывает соболезнования. По другому разговаривая, персонажи комедии не обязаны страдать настолько очень, чтоб нас это задевало. Бергсон правосудно указывает на несопоставимость хохота с искренним волнением. Комедийная борьба не должна быть беспощадной, в комедии незапятнанного стиля не обязано быть страшащих сценических положений. Пытки в Турандот Гоцци написаны шуточным приемом; это откровенная жалость. Есть особый род драматических творений, где страшащие положения даны комедийным приемом, к примеру, Погибель Тарелкина Сухово-Кобылина; но это не комедии чистого стиля, обычно такие творения нарекают гротескными. Как только герой комедии начинает мучиться, комедия перебегает в драму. Поскольку наша способность к сочувствию связана с нашими симпатиями и антипатиями, можно установить следующее условное правило: чем гаже герой комедии, тем больше он может мучиться, не вызывая в нас жалости, не выходя из комедийного плана. Герои сатиры, напр., Погибели Пазухина Щедрина веселят нас в самых томных положениях. Самый характер героев комедии к мученью не предрасположен. Комедийный герой отличается или последней изворотливостью, прыткой находчивостью, спасающей его в самых многосмысленных положениях как, напр., Фигаро или животной тупостью, избавляющей его от чрезмерно-острого сознания своего положения. К этой категории комедийных персонажей относятся все герои бытовой сатиры. Герои катастрофы при всем автоматизме собственной страсти, мучаются сильно; автоматизм комедийного гер