Самый короткий пересказ Толстой "Севастополь в декабре месяца "

Севастополь в декабре месяцеУтренняя заря только что начинает окрашивать небосвод над Сапун-горою; тёмно-синяя поверхность моря теснее скинула с себя сумрак ночи и ждёт первого луча, чтоб заиграть весёлым блеском; с бухты несёт морозом и туманом; снега нет  всё черно, но утренний резкий мороз хватает за личико и трещит под ногами, и далёкий несмолкаемый рокот моря, иногда прерываемый перекатистыми выстрелами в Севастополе, один нарушает тишину утра... Не может быть, чтобы при мысли, что и вы в Севастополе, не просочилось в душу вашу чувство какого-то мужества, гордости и чтобы кровь не стала прытче обращаться в ваших жилах... Невзирая на то, что в городе идут боевые деяния, жизнь идёт своим чередом: торговки продают жаркие булки, а мужики  сбитень. Кажется, что здесь удивительно смешалась лагерная и мирная жизнь, все суетятся и пугаются, но это обманчивое воспоминание: большая часть людей уже не направляет внимания ни на выстрелы, ни на взрывы, они заняты ежедневным делом. Только на бастионах вы увидите... защитников Севастополя, увидите там ужасные и печальные, большие и забавные, но удивительные, возвышающие душу вида.В лазарете раненые солдаты говорят о своих впечатлениях: тот, кто растерял ногу, не помнит боли, поэтому что не мыслил о ней; в женщину, относившую на бастион супругу обед, попал снаряд, и ей отрезали ногу выше колена. В отдельном помещении делают перевязки и операции. Раненые, ждущие собственной очереди на операцию, в ужасе лицезреют, как доктора ампутируют их друзьям руки и ноги, а фельдшер хладнокровно бросает отрезанные доли тел в угол. Здесь можно видеть страшные, потрясающие душу зрелища... войну не в правильном, прекрасном и блистающем строе, с музыкой и барабанным боем, с развевающимися знамёнами и гарцующими генералами, а... войну в истинном её выражении  в крови, в мучениях, в погибели.... Молодый офицер, воевавший на четвёртом, самом небезопасном бастионе, сетует не на обилие бомб и снарядов, падающих на головы заступников бастиона, а на грязь. Это его защитная реакция на опасность; он водит себя очень отважно, запанибратски и непринуждённо.По пути на четвёртый бастион всё пореже встречаются невоенные люди, и всё почаще попадаются носилки с ранеными. Фактически на бастионе офицер-артиллерист водит себя спокойно (он привык и к свисту пуль, и к грохоту взрывов). Он ведает, как во время штурма 5-ого числа на его батарее осталось только одно действующее орудие и очень малюсенько прислуги, но всё же на иное утро он уже вновь палил из всех пушек.Офицер вспоминает, как бомба попала в матросскую землянку и положила одиннадцать человек. В лицах, выправке, движениях заступников бастиона видны основные черты, составляющие силу российского,  простоты и упрямства; но тут на каждом лице кажется для вас, что опасность, злость и мучения войны, не считая этих основных признаков, проложили ещё следы сознания собственного достоинства и высокой идеи и чувства... Чувство злобы, мщения недругу... таится в душе каждого. Когда ядро летит прямо на человека, его не покидает чувство наслаждения и совместно с тем ужаса, а потом он теснее сам ждёт, чтоб бомба взорвалась ближе, поэтому что есть особенная красота в подобной забаве со гибелью. Основное, радостное убеждение, которое вы вынесли,  это убеждение в невозможности брать Севастополь, и не только брать Севастополь, но поколебать где бы то ни было силу российского народа... Из-за креста, из-за названия, из угрозы не могут принять люди эти страшные условия: обязана быть иная высокая побудительная причина  эта причина есть чувство, изредка проявляющееся, застенчивое в российском, но лежащее в глубине души каждого,  любовь к отчизне... Навечно оставит в России великие следы эта эпопея Севастополя, которой героем был люд русский...