Почему Господь разрешает Мефистофелю испытывать Фауста? Безотлагательно!

Катастрофа открывается тремя вступительными текстами. 1-ый - это лирическое посвящение приятелям молодости - тем, с кем создатель был связан в начале работы над "Фаустом" и кто теснее погиб либо находится вдалеке. "Я всех, кто жил в тот полдень лучистый, опять напоминаю признательно".Потом следует "Театральное вступление". В беседе Начальника театра, Стихотворца и Смешного актёра обсуждаются трудности художественного творчества. Обязано ли искусство служить праздной толпе либо быть верным собственному высочайшему и вечному предназначению? Как соединить подлинную поэзию и фуррор? Тут, так же как и в Посвящении, звучит мотив быстротечности медли и невозвратимо утраченной молодости, питающей творческое вдохновение, В заключение Директор даёт совет решительнее приступать к делу и добавляет, что в распоряжении Стихотворца и Актера все достижения его театра. "В дощатом этом балагане вы можете, как в мирозданье, пройти все ярусы попорядку, сойти с небес через землю в ад".
Обозначенная в одной строке проблематика "небес, земли и ада" развивается в "Прологе на небе" - где действуют уже Господь, архангелы и Мефистофель, Архангелы, поющие славу действиям Господа, умолкают при возникновении Мефистофеля, который с первой же реплики - "К для тебя попал я, Боже, на прием... " - будто завораживает своим скептическим обаянием. В разговоре впервые звучит имя Фауста, которого Бог приводит в пример как собственного верного и наиусердного раба. Мефистофель соглашается, что "этот эскулап" "и рвётся в бой, и любит брать преграды, и лицезреет цель, привлекающую вдалеке, и просит у неба звёзд в заслугу и наилучших наслаждений у земли", - отмечая противоречивую двоякую натуру учёного. Бог разрешает Мефистофелю подвергнуть Фауста хоть каким обольщениям, низвести его в всякую пучину, веруя, что чутье выведет Фауста из тупика. Мефистофель, как истинный дух отрицания, воспринимает спор, обещая вынудить Фауста пресмыкаться и "жрать lt;..-gt; прах от ботинка". Грандиозная по масштабу борьба блага и злобна, большого и жалкого, возвышенного и низкого начинается.

...Тот, о ком заключён этот спор, проводит ночь без сна в тесной готической комнате со сводчатым потолком. В этой рабочей келье за длинные годы упрямого труда Фауст понял всю земную премудрость. Потом он дерзнул посягнуть на сокровенны сверхъестественных явлений, обратился к магии и алхимии. Но заместо ублажения на склоне лет он чувствует только душевную пустоту и боль от тщеты содеянного. "Я богословьем завладел, над философией корпел, юриспруденцию долбил и медицину изучил. Но я при этом всем был и остался дурачиной" - так начинает он свой 1-ый монолог. Небывалый по силе и глубине ум Фауста отмечен бесстрашием перед истиной. Он не соблазняется иллюзиями и поэтому с жестокостью лицезреет, сколь ограниченны возможности познания, как несоизмеримы загадки мирозданья и природы с плодами научного опыта. Ему забавны хвалы ассистента Вагнера. Этот педант готов прилежно грызть гранит науки и корпеть над пергаментами, не задумываясь над краеугольными неуввязками, мучающими Фауста. "Всю прелесть чар рассеет этот скучный, невыносимый, ограниченный школяр! " - в сердцах говорит о Вагнере учёный. Когда Вагнер в самонадеянной глупости говорит, что человек дорос до того, чтобы знать ответ на все свои загадки, раздражённый Фауст заканчивает беседу. Оставшись один, учёный опять погружается в состояние неясной безысходности. Горечь от осознания того, что жизнь прошла в прахе пустопорожних занятий, посреди книжных полок, склянок и реторт, приводит Фауста к ужасному решению - он приготовляется выпить яд, чтоб покончить с земной долей и слиться со вселенной. Но в тот миг, когда он подносит к губам отравленный бокал, расступаются колокольный гул и хоровое пение. Идёт ночь Святой Пасхи, Благовест выручает Фауста от самоубийства.