творенье детство образ деда

В повести Детство М. Горьковатый поведал нам, как он попал в дедову семью, которая жила по суровым правилам, установленным дедом узурпатором.

Это был маленькой сухонький старичок, в чёрном длинном облачении, с рыжеватой, как золото, бородкой, с птичьим носом и зелёными глазками. Атмосфера в доме деда царила неясная . Он был взыскательный, ожесточенный. Как это пороть? - спросил я.

Все засмеялись, а дед произнес:
- Погоди узреешь
Деда боялась вся семья, он скоро заходил в ярость, наказывал розгами всех деток в доме, но в нём иногда проглядывает человек добросердечный. Вот видишь, я для тебя гостинца принёс! Но не неудача, что ты излишнее потерпел, - в зачёт пойдёт!

Ты знай:
когда собственный, родной бьёт- это не неудача, а наука! Чужому не давайся, а собственный ничего! Ты размышляешь, меня не били? Эта доброта быстро пропадала и не перечь, не то расправа будет лозами. Одна бабушка хорошо знала характер деда и не опасалась его, но дед колотил бабушку тоже, когда считал, что она лезет не в своё дело. Только к Цыганку старик относился по-другому: кричал на него не так нередко и сердито.

- Золотые руки у Иванка, дуй его горой! Помяните моё слово: не мал человек рачтёт!
Несмотря на собственный жёсткий и ожесточенный нрав, он время от времени выглядел, как малюсенький своенравный ребёнок, например, во время хвори.

- Что мне сахару не даёшь? своенравничал тоном избалованного ребёнка спрашивал он бабушку. Мог быть весёлым, дружественно объяснять что-то, шутливо разговаривать. Наконец он шутливо столкнул меня с постели. Будет! Держи книгу. Завтра ты мне всю азбуку без ошибок скажешь, и за это я для тебя дам пятак. Когда деду ударило восемь 10-ов лет, он стал ещё более раздражительным, злобным, подозрительным, алчным и совершенно растерял стыд. Всё в доме требовательно делилось: один денек обед готовила бабушка из провизии, приобретенной на её средства, на другой денек провизию приобретал дед, и всегда в его дни обеды были ужаснее:
бабушка брала хорошее мясо, а он требуху. Чай и сахар хранились у каждого раздельно. Даже масло для лампадки перед образом каждый приобретал своё, - это после полусотни лет совместного труда!