Как раскрывается музыкальный образ в романсе М. Глинки Я тут, Инезилья...Коротко,

Серенада Глинки Я тут, Инезилья был написан в Петербурге в 1834 году на еще неопубликованные стихи Пушкина, которые сам поэт отдал юному композитору.

Романс теснее у Пушкина производит воспоминание испанской серенады, а Глинка абсолютно естественно подчеркивает эту необыкновенность стихотворения, придавая мелодии и аккомпанементу соответствующий национальный спектр. Пушкинская серенада преобразуется композитором в обычный испанский монолог героя-хахаля и только в середине его, как сгусток исступленной страсти, слышится экзальтированная похвальная песнь.

1-ая часть романса иллюстрирует хрестоматийный образ испанца-наездника. Глинка заглушает неподходящую серьезность, присваивает ситуации смешной колер, подчеркивает откровенно театрально-развлекательный, забавно-беспечный и вместе с тем стильный, в духе рыцарских времен, нрав традиционной так называемой народной сцены.  

Музыка, правда на очень краткий период, преображается в среднем эпизоде, куда как раз и врывается кусок фактически серенады. Негой и страстью проникнуты всего только 10 тактов, а далее опять воцаряется атмосфера условностей, связанных с демонстрацией испанского колорита, шутки, лукавой игры, смешанной с показной галантностью и тонкой драматичностью, которую композитор и не укрывает, живописуя вид героя пушкинского стиха.

От внимания композитора не укрылся ни один образный штрих, ни одна авторская интонация; ноты развеселой иронии (исполнен отвагой, окружён плащом), прытко мелькающие детали деяния (с гитарой и шпагой) на все мгновенная реакция образов мелодии и фактуры. Это пробегающие приметы ночных серенад рождают интонацию незлой пародии на жанр.  

Имя Инезилья, вошедшее в отечественную словесность благодаря этому романсу - серенаде неизменно соединяется с образом великолепной испанки, становится эмблемой женской красоты, полной особой, бешеной красоты.