В каком году Чайковский начал обучаться в консерватории? какие творенья были

В 1861 году П.И.Чайковский поступил в Музыкальные классы Русского музыкального сообщества (РМО) , а после преобразования их в 1862 году в Петербургскую консерваторию стал одним из студентов по классу композиции. Его учителями в консерватории были Ц.Чиарди, Г. Штиль, Н.Заремба, А.Г.Рубинштейн. Закончил он консерваторию в 1865 году по классам А. Г. Рубинштейна  (инструментовка), высоко оценивавшего талант воспитанника, и Н. И. Зарембы (теория музыки) с великий серебряной медалью, написав кантату на оду Шиллера К радости. Иные его консерваторские работы: увертюра к пьесе Островского Гроза и танцы сенных девушек, включенные впоследствии в оперу Воевода . 

В 1866 году П.И. Чайковский был приглашен на должность профессора в раскрывающуюся Московскую консерваторию (во главе ее стоял Н. Г. Рубинштейн, брат начальника Петербургской консерватории А. Г. Рубинштейна).  

Возлюбленный учитель П.И.Чайковского - А.Г.Рубинштейн. Однокурсник П.И.Чайковского по консерватории Г. А. Ларош писал в своих воспоминаниях: "...На Чайковского, наоборот, Рубинштейн произвел действие волшебное. Он сохранил и здесь полную независимость суждения, не без юмора отмечал недостаток логики и грамматики в его лекциях, не без огорчения лицезрел массу тусклых и бессодержательных сочинений, в которых Рубинштейн как бы топил память о немногих своих шедеврах, но ни странности доктора, ни более и более развивавшиеся пороки композитора не могли в душе Петра Ильича ослабить очарование, которое он испытывал от человека. Привязанность эта началась в нем едва ли не до личного знакомства, но чрезвычайно усилилась вследствие связи, которую породило меж ними преподавание, и как ни далековато потом разошлись актуальные пути двух российских музыкантов, сохранилась в Чайковском до самой его погибели, хотя интимных или просто приятельских отношений с Антоном Рубинштейном (вроде тех, как с братом его Николаем) у него никогда не было. В занимающую нас теперь эру это собственное поклонение для самого Чайковского было порядочною выгодой. Оно облегчало ему тяжкий труд и окрыляло его силы. Видя необыкновенное усердье собственного воспитанника и, быть может, судя о процессе его работы по той страшенной легкости, с которой работал сам, Рубинштейн менее и наименее стыдился размерами задач. Но по мере того, как возрастали требования доктора, трудолюбие воспитанника становилось отчаяннее: даровитый здоровым юношеским сном и любивший отоспаться, Петр Ильич высиживал напролет целые ночи и утром тянул только что оконченную, едва высохшую партитуру к собственному ненасытному профессору. Сколько видно из фактов, безмерный этот труд не отразился на здоровье Чайковского никакими вредными последствиями".