Доклад "Древнерусское церковное пение" безотлагательно

Церковное пение в Древней Руси

Русская Православная Церковь, как и греческая, искони допускала в богослужении только певческую музыку - пение. Отсюда неимение у нас инструментальной церковной музыки. Начало нашего церковного пения, первично - только мелодического, сразу с началом христианства на Руси.

Владимир Равноапостольный после собственного крещения в Корсуни привез с собой в Киевдемественников (т.е. певцов) "от славян" (окончательно - болгар), присланных ему византийскими царем и патриархом. С царицей Анной прибыли в Киев греческие певцы, прозванные "царицыными". Наше древнейшее церковное пение появилось к нам, таким образом, полностью готовым и было византийского происхождения.

В XI в. греческие певцы-учителя насаждают у нас "значительное осмогласие" (т.е. систему восьми греческих гласов либо напевов, положенных в базу нашего богослужебного пения). Появляются школы пения в Смоленске, Новгороде, во Владимире, а также "крылосы", т.е. вокальные хоры в разных городах. Сохранились извещенья и о "гораздых" (опытных, опытнейших) певцах, прославленных современниками за их искусство (может быть, не только вокальное, но и композиторское).

Церковное пение знали и обожали и светские люди: летопись извещает, что князь Борис напевал псалмы перед собственной кончиной; князь Миша Тверской "бе зело любяй церковное пение". Есть указания, что и люд время от времени воспринимал роль в церковном пении, к примеру при перенесении мощей святых князей Бориса и Глеба. Собор 1274года выразил желание, чтобы церковное чтение и пение производилось людьми особо для того посвященными.

В XI и XII вв. начинают замечаться у нас и самостоятельные попытки если не композиторства, то по крайней мере "распева" новых текстов на знаменитые теснее мелодии, что, во всяком случае, добивалось знаменитой сноровки и музыкальности. Стихиры на перенесение мощей св. Николая в Бар-град (1087), Феодосию Печерскому (1095), в честь свв. князей Бориса и Глеба (1108) составлены русскими певцами и встречаются теснее в древнейших наших певческих книгах XII в.

Начальные наши нотные книги представляли два текста: греческий и славянский. Последнему отводилось основное место, но греческий текст держался длинно, еще в середине XIII в., ввиду отвратительного познания славянского языка первыми иерархами-греками. Нередко один клирос напевал по-гречески, а иной по-славянски. Нотация наших старых певческих книжек состояла из особенных символов, позднее величавшихся "знаменами", "столпами", "крюками" либо "крюковыми знаменами" и ставившихся прямо над текстом, без всяких линеек, как древнегреческие нотные знаки и средневековые европейские невмы. Это событие позволяет полагать генетическую связь меж всеми этими родами нотации. Древнейший вид этой нотации, употреблявшийся с XI по XIII вв. в т.н. "кондакарях", носит название "кондакарного знамени"; ключа к его осознанию мы до сих пор не имеем, что лишает нас древнего и поэтому в высшей ступени главного в научном отношении исторического материала.

Рядом с кондакарным знаменем обретаем и "столповые" знамена, которые потом совсем теснят кондакарную нотацию. Термин "столповое" знамя, по-видимому, происходил оттого, что им изображалось "осмогласное" богослужебное пение, порядок же исследования гласов назывался "столпом".

И та, и иная нотации чуть ли определяли точно не только ритмическое значение тонов, но и их условную вышину: быстрее это были мнемонические знаки, долженствовавшие напоминать певцу мелодию, знание которой приобреталось методом практического обучения в школах, долею необыкновенно вокальных, долею общеобразовательных.

Древние монументы "столпового", "знаменного" либо "крюкового" пения не всходят далее XII в. Сохранившийся в этих памятниках "столповой" либо знаменный распев является самым старым и главным из всех иных наших церковных распевов (греческого распева, болгарского распева, киевского распева, различных местных и т.д.). О. Разумовский ("Церковное пение в Рф", стр. 155) считает знаменный распев "греко-славянским", образовавшимся из древнегреческого пения в славянских землях и получившим там и свою особую нотацию. Это предположение подтверждается рядом вокальных определений болгарского и греческого происхождения. По распространенному взору историков нашего церковного пения знаменный распев за время с XII по XIV вв. не изменился значительно ни в мелодическом отношении, ни в методе изображения и виде "знамен".