Ответьте на обведённые вопросы

Мемуары о РахманиновеИ. И. ОстромысленскийС. В. Рахманинов

(Мелочи, воспоминания, мемуары)

Сергей Васильевич Рахманинов великолепный эталон человека. Превосходный пианист, композитор и дирижёр. Примерный, любящий муж, безукоризненный отец и счастливый дедушка lt;...gt;

Абсолютно бесполезно многие из нас считают Сергея Васильевича грозным отшельником, каким-то анахоретом, замкнувшимся в собственный талант. Замкнутость Сергея Васильевича не что другое, как застенчивость, грозная требовательность к самому для себя и тонко развитое чувство меры. Несуществующую фигуру отшельника надо пренебрегать. Натура Сергея Васильевича заполнена до краёв здоровой жизнерадостностью. В нём много внимания и ласки к людям. Его юмор искрится и пенится, как шампанское в только что щёлкнувшей бутылке, заражая всех окружающих. Угрюмым я его не лицезрел ни разу. Правда, Сергей Васильевич нередко утомляется и посещает огорчён или даже подавлен. Тогда мешки под его очами становятся более скульптурными и резче выступает в правом углу рта так нарекаемая складка горечи; много ли весёлого в нашей эмигрантской жизни?

У Сергея Васильевича безусловный слух, и не только к таинствам звука. Он ощущает ложь во всех её формах, в какие бы красивые крендели и узоры она ни надевалась: ложь самой узкой обольстительной лести, бездушной забавы или неправильного пафоса.

В натуре Сергея Васильевича нет никаких раздвоений либо провалов, нет ничего ненормального, не считая разве застенчивости (и даже робости), гипертрофически разросшейся, несмотря на его классный мировой фуррор. Тридцать лет живёт Рахманинов с приятелями собственного детства и с их приятелями, его почитающими, но и до сих пор он не всегда решается упражняться на рояле либо приготовляться в их пребываньи к следующему концерту. Подумайте только: он боится побеспокоить их своей незатейливой забавой.

Всё характерное целостному, совершенно здоровому человеку представлено в Рахманинове очень ясно, благовидно и полно. Даже почерк. Сергей Васильевич выделяется своим необыкновенным изяществом. И в галерее величайших русских людей Сергей Васильевич занимает почётное место. Там, где Чайковский, там, где Чехов.

Сергей Васильевич Рахманинов строг и взыскателен к самому себе. Он необыкновенно жесток при оценке собственных собственных достижений. Эта неизменная неудовлетворённость собой чрезвычайно отличительна для всех вправду больших творцов и жрецов, которые призываются к священной жертве, творцов милостью божьей. И в то же время эта неудовлетворённость собой тяжёлая крестная мука. Я никогда не забуду одной собственной беседы с Сергеем Васильевичем, состоявшейся после непринуждённого ужина в интимном кругу его приятелей и членов семьи. Взор его серых глаз вдруг как-то углубился, запрятался куда-то вовнутрь, прекратил связь с окружающей действительностью. И замелькали в этих примечательных очах какие-то беспокойные огоньки, полные отчаяния и муки.

 Только два концерта, Иван Иванович, удаются мне, только один либо два концерта... во всём моём турне. Один либо два. Ими и живу. Живу только воспоминанием об этой удаче. А всё остальное... мука...

Сергей Васильевич посиживал, не шевелясь, в какой-то беспомощно согнутой, казалось бы, очень неловкой позе, как словно застыл, а его невидящий взор глядел куда-то через стенки. И нельзя было не почувствовать за него острой, обжигающей боли. А между тем передо мной посиживал общепризнанный всем миром чернокнижник-колдун, большой творец, постигший целиком все скрыты рояля и ими в совершенстве овладевший. Ещё не так давно восхищённый им знаменитый музыкант произнес:

 Этот человек всё может. Он знает рояль, как колдун. Я не удивлюсь, если на наших глазах он смирно, без усилий сложит рояль, превратив его в какой-нибудь махонький предмет, отберёт этот предмет к для себя под мышку и раскланяется с вами при его всегда вежливой, но сдержанной усмешке.