опишите свои воспоминания от 1-го из этюдов Шопена, Шумана, Дебюсси, Скрябина,

Жанр этюда в общем понятен и традиционен. Сначало этюды для фортепьяно служили только инструктивными пособиями для развития и поддержания разных форм пианистической техники. Однако равномерно эти этюды становились истинными, самоценными художественными твореньями. Со временем это привело к творенью таких бессмертных шедевров, как этюды Шопена, Листа, Шумана, Скрябина, Рахманинова. Эти этюды никак нельзя именовать, как это посещает в изобразительном искусстве, какими-то набросками или очерками, нередко незаконченными, незавершенными.

Рахманинов именовал свои этюды "этюдами-картинами", подчеркивая их образный и чувственный строй, полностью проникнутый духом и очарованием российской природы. Впрочем, можно сказать,что это заглавие в большой ступени условно, так же, как и названия иных примечательных фортепьянных пьес Рахманинова - музыкальных моментов и прелюдий; иногда кажется, что эти наименования можно свободно поменять местами.

Остановимся на этюд-картине g (ор.33 5).

В книге мемуаров о С.Рихтере, составленной режиссером Ю.Борисовым, приводятся слова Рихтера о том, что эта этюд-картина - ор.33 5 - "белогвардейская", и в связи с ней надобно читать "Деньки Турбиных" Булгакова. (Вобщем, из-за неурядицы с нумерацией этюдов-картин ор.33 мрачно, относится ли это замечание к этой этюд-картине, соль-минор, или к посмертной ре-минорной).
Некоторые музыковеды, к примеру, Б.С Никитин, написавший суровые книжки о Рахманинове, считают, что эта этюд-картина, соль минор, - музыкальное впечатление от картины швейцарского живописца Арнольда Беклина "Утро". Я не знаю этой картины и поделюсь своим своим видением.

Это очень, очень грустная музыка, вся как бы настоенная на российской природе, ее просторах, далях, цветах, ароматах. Дважды звучит медлительная, однообразно ниспадающая, как ветки ветлы, великолепная мелодия, на которую грустным замирающим эхом откликаются подголоски в нижнем регистре. Вопит земля, грустят одинокие деревья. Мы ощущаем терпкий запах полевых цветов и травок. Мы замираем, любуясь беспритязательной красотой бешеных лесных полян, равномерно, равномерно раскрывающихся взгляду. Мы слышим, как собирается, гремит и проходит грозовой дождь.

И опять, на прощанье, медлительно появляются, как бы выплывают, отголоски той же начальной, неисчерпаемо близкой сердечку грустной картины-мелодии. Кончается пьеса тихим, грозным и храбрым заключением, где отзвуки грустной мелодии, повторенные неоднократным перекатистым эхом, взмывают ввысь и растворяются в необозримых неясных далях...

Музыка подсказывает картину Левитана "Над вечным покоем", но, пожалуй, у него нет мотивов такой глубочайшей печали.
Наверняка, стоит вспомнить и стихи Гейне в превосходном переводе Лермонтова:

На севере бешеном стоит одиноко
На нагой верхушке сосна.
И спит, качаясь, и снегом сыпучим
Покрыта, как ризой, она.

И, может быть, этой музыке неподражаемо созвучны трагические строчки друга Рахманинова - Ивана Бунина из его "Жизни Арсеньева", где рассказчик вспоминает о заброшенной могиле своей мамы, оставленной далековато-далековато, на бескрайних просторах Рф...

Перед исполнением этой этюд-картины Рахманинова охото вспомнить об одном полумистическом эпизоде, описанном в книжке упомянутого музыковеда Б.С.Никитина о Рахманинове.

По приглашению внука композитора, Александра Васильевича Рахманинова, Б.С.Никитин посетил семейное имение Рахманиновых в Швейцарии - "Сенар", нареченное так еще самим Сергеем Васильевичем по исходным буковкам имен и фамилии Рахманинова и его жены Натальи.

Супруга внука Рахманинова по просьбе Б.С,Никитина оставила его посидеть в кабинете композитора, где рождались его гениальные творения. Казалось бы, нервы у прежнего контрразведчика, капитана 1 ранга Никитина обязаны были быть довольно крепкими, но через несколько минут в полной тишине рахманиновского кабинета он услышал какую-то тихую неизвестную музыку.

Через некоторое время возвратилась супруга внука Рахманинова, улыбнулась, глядя на растерянное личико гостя, и произнесла: "Ну что, Вы тоже слышали эту музыку? Многие ее здесь слышат..."

Дальше Б.С.Никитин пишет, что он, конечно, не делает по этому предлогу никаких выводов и утверждений, а просто рассказал о собственных впечатлениях.