благодаря кому сохранилась поэма жансугурова кулагер

Кулагер это преподнесенная в стихотворной форме повесть о большом казахском певце Ахане-сере, грустный рассказ о погибели его возлюбленного жеребца Кулагера. Он был убит во время байги по велению злобного завистника, разумевшего, что его рысак по кличке Сероватый Ястреб никогда не обойдет известного во всей степи пламенного скакуна Кулагера. Поэма эта одно из выдающихся творений казахской литературы, где судьба стихотворца и певца Ахана перекликается с судьбой самого Ильяса Джансугурова, одинаково как и целого поколения казахской интеллигенции, подвергшегося репрессиям 30-х годов прошедшего века. Лебединой песней Ильяса, предсмертным криком его души, предупрежденьем на все будущие времена именовала это творение дочь стихотворца Ильфа Ильясовна ДжансугуроваДжандосова. В доказательство слов ее высказывается в предисловии издатель книжки поэт и публицист Бахытжан Канапьянов. Эта передовая часть общества, пишет он, в буквальном смысле взяла на себя весь груз ответственности за будущее собственного народа в различных сферах человеческого бытия общественнополитической, социальнокультурной и научно-образовательной. С горечью констатирую, что всех их ждал репрессивный финал, самостоятельно от того, на каком берегу революционного водораздела они находились .
Конкретно с репрессиями связана история, записанная мной на пленку во время одной из наших встреч с Ильфой Ильясовной. Когда весной 1957 года, говорила она, мы получили справку о реабилитации отца, мне было 22 года. И я хорошо помню, как в какойто из дней мать совместно с Мухтаром Ауэзовым и стихотворцем Гали Ормановым, сидя в комнате, готовила к печати 1-ый посмертный, после только что полученной реабилитации отца однотомник его стихов. Работа была в полном апогее, когда в доме появился очень почетаемый и любимый всеми человек. Это был примечательный ребяческий писатель Сапаргали Бегалин. Едва переступив порог, он протянул маме какойто сверток. Оказывается, то был свиток из 16 номеров газеты Социалистик Казахстан за 1937 год с написанным в их Кулагером . Повествующая о драматической судьбе знаменитого в народе композитора и певца Ахана-сере, поэма эта имела невозможный успех у читателей. Каждый денек задолго до открытия киосков прибывали они и становились в очередь за новой ее главой. Вместе со всеми ожидал с нетерпением последующего выпуска и Сапаргали Бегалин. Вообщето, после газетной публикации Кулагер обязан был показаться в книжном варианте, но этого не вышло. Поэма еще продолжала выходить, а Ильяс уже был арестован, потом осужден и расстрелян, все рукописи и книжки его изъяты, а выпуски газет с Кулагером повсеместно уничтожены. Казалось, текст его был утрачен навечно, но вот по прошествии 20 лет он выплыл дословно из небытия. И все благодаря тому, что щепетильный и предусмотрительный Сапаргали складывал один к одному драгоценные номера, а узнав о том, что Ильяса отобрали, упрятал их в 3-х безвинных, крестиком расшитых думочках-подушках, к которым никому не разрешал притрагиваться. Они были как бы украшением стоящего в его кабинете дивана, и только иногда их вытаскивали на улицу для просушки. Если малыши, играя, забегали к нему и в пылу схватки пробовали ими обороняться, он очень злобился. Не подпускал к ним никого из родных, чтобы в случае чего их не обвинили в причастности к его тайне. Однако про это мы узнали позже, а тогда мать была дословно потрясена. Этой газетной выборки Кулагера у нее не было. Чудом сохранилось строчек 100 от первого варианта, но то была капля в море. А здесь благодаря дяде Сапаргали все предстало в законченном виде и целиком. Естественно, чудом спасенный Кулагер был здесь же включен в сборник .
Вот таковой сюжет не выдуманный кемто, а из самой жизни имеет в своем активе история нашей казахской литературы, казахской культуры. Очень кратко пересказан он Ильфой Ильясовной и в ее маленьком, лаконичном послесловии к нынешней книжке с благодарностью доктору филологии Берику Джилкибаеву за его великолепный перевод Кулагера .