Помогите с ЭССЕ на тему: "Правильная национальность состоит не в описании

крымскими ночами и садами. Может быть, оттого и в собственных творениях он жарче и пламеннее там, где душа его коснулась юга. На их он невольно означил всю силу свою, и оттого творенья его, напитанные Кавказом, волею черкесской жизни и ночами Крыма, имели дивную, волшебную силу: им изумлялись даже те, которые не имели столько вкуса и развития душевных возможностей, чтоб быть в силах разуметь его. Отважное более всего доступно, посильнее и просторнее раздвигает душу, а особливо юности, которая вся еще жаждет 1-го необычайного. Ни один поэт в Рф не имел такой завидной участи, как Пушкин. Ничья слава не распространялась так быстро. Все кстати и некстати считали обязанностию проговорить, а время от времени исковеркать какие-нибудь ярко блещущие отрывки его поэм. Его имя уже имело в для себя что-то электронное, и стоило только кому-нибудь из досужих марателей выставить его на собственном творении, теснее оно расходилось повсюду.[2 - Под именованием Пушкина рассеивалось множество самых нелепых стихов. Это обычная участь таланта, пользующегося сильною знаменитостью. Это сначала веселит, но после посещает обидно, когда наконец выходишь из молодости и видишь эти глупости не прекращающимися. Таким образом начали в конце концов Пушкину приписывать: Лекарство от холеры. Первую ночь и тому сходственные. (Прим. Гоголя.)]

Он при самом начале своем теснее был национален, поэтому что правильная национальность состоит не в описании сарафана, но в самом духе народа. Поэт даже может быть и тогда национален, когда обрисовывает абсолютно сторонний мир, но смотрит на него глазами своей национальной стихии, очами всего народа, когда ощущает и разговаривает так, что соотечественникам его кажется, словно это чувствуют и разговаривают они сами. Если должно сказать о тех плюсах, которые сочиняют принадлежность Пушкина, отличающую его от иных стихотворцев, то они заключаются в чрезвычайной быстроте описания и в необыкновенном искусстве немногими чертами означить весь предмет. Его эпитет так отчетист и смел, что время от времени один сменяет целое описание; кисть его летает. Его небольшая пьеса всегда стоит целой поэмы. Вряд ли о ком из стихотворцев можно сказать, чтоб у него в короткой пьесе вмещалось столько величия, простоты и силы, сколько у Пушкина.

Но последние его поэмы, писанные им в то время, когда Кавказ скрылся от него со всем своим грозным величием и державно возносящеюся из-за облак вершиною, и он опустился в сердечко России, в ее обычные равнины, предался глубже исследованию жизни и нравов собственных сограждан и захотел быть полностью национальным стихотворцем, его поэмы уже не всех поразили тою яркостью и ослепительной смелостью, какими дышит у него всё, где ни являются Эльбрус, горцы, Крым и Грузия.

Явление это, кажется, не так тяжело разрешить: будучи поражены отвагою его кисти и волшебством картин, все читатели его, интеллигентные и необразованные, добивались наперебой, чтоб российские и исторические происшествия сделались предметом его поэзии, забывая, что нельзя теми же красками, которыми рисуются горы Кавказа и его вольные обитатели, изобразить более смирный и еще наименее исполненный страстей быт российской. Масса публики, представляющая в личике своем цивилизацию, очень необычна в собственных желаниях; она орёт: изобрази нас так, как мы есть, в абсолютной правде, представь дела наших протцов в таком виде, как они были. Но попробуй поэт, покорный ее велению, изобразить всё в абсолютной истине и так, как было, она тотчас заговорит: это вяло, это слабо, это не хорошо, это нимало не схоже на