сочинение без меня люд не полный заранее (можно использовать веб) Заренее

Это сочинение сочинай

Читая Платонова, так и видишь перед собой индустриальный пейзаж с перспективой железнодорожных путей в сизой дымке и пустынную деревню за околицей. Писатель сам сказал, что рабочий класс - это моя отчизна, и был потомственным рабочим из тех, кто рано взрослеет от физического труда. Рабочая знать 20-го века, вышедшая из жд и часовых мастерских, придумывала себе мир в виде громадного завода и неисчерпаемой стройки. Нам на данный момент тяжело представить ветхую систему образования, но Андрей Платонович Платонов доучился до аттестата зрелости еще при королевском режиме. Вошел в новый мир интеллигентным юным человеком. Рабочим он был до и после революции, а рабкором и журналистом длинное время работал только по совместительству. Считал себя пламенным трибуном передового класса: ...на что необходимы куры кровному электромеханику?. Но убежденный пролетарий все-таки был уже знаком с новой западной философией и поэзией серебряного века. Философская поэтика выстроила в голове писателя романтичный образ Царства Справедливости, тесно связанного с еще не расколотой Вселенной, но уже без игрушечного господа. Мир железа и огня, скоростей и сил поддается только силе. Вот эта сила теснее играет в руках Платонова. Он землеустроитель-мелиоратор и инженер-строитель, переустройство мира для него совершенно недалеко, как победа мировой революции. Паровоз марки ИС - Иосиф Сталин - одним видом своим вызывает у Платонова одушевление, как при первом чтении стихов Пушкина. Но вот стальной локомотив прогресса и его непогрешимый усатый машинист на очах у Платонова начинают сминать людей. Платонов растерян, смущен и не по привычке длинно безмолвствует с оценкой нового поворота колеи истории. Приобщение к новейшей жизни очень недешево дается народу. Светло, что паровозов можно наделать сколько угодно, а песню... сделать нельзя. Мы наш, мы новый мир построили бездушными машинами, а человеку душа в таком мире как бы и не нужна. Машина ведь и без души прогуливается, только угольку в топку подбросишь. Угольку чистосердечного интереса кочегар Платонов в свое время много закинул в топку юных душ. Раскочегаренная машина ревела и пожирала свои 1-ые жертвы.

Авторы больших антиутопий писали их умозрительно, а вот Платонов сам участвовал в строительстве наибольшей из Утопий. Первым забил тревогу его Усомнившийся Макар: Даешь душу, раз ты изобретатель!. В Ювенильном море, Котловане и Чевенгуре перед строителями нового мира уже кипит дьявольский вулкан, а сами люди ютятся на краю разверстой пропасти. После прочного становления в 30-х годах Союза русских писателей Платонова больше не печатают. Южанин из Воронежа тянется на горячий Восток, чтоб забыться от русского литературного мира и насильного отчуждения от читателя. Там он пишет рассказы Джан и Такыр. Джан - это душа на наречии гонимого по пустыне народа, а такыр - прочная корка растрескавшейся глины, сковывающая все живое. Она превращает пустыню в аллегорию погибели. Писатель словно предсказывал, что его творения пробьются к людям из-под цензурного такыра, как древнее реликтовое растение, значения которого не понимала даже героиня этого рассказа Джумаль. Она вернулась к родным могилам и заповеднику реликтовых растений, чтобы вновь обрести и понять потерянную родину, что, фактически разговаривая, предстоит сделать и нынешнему молодому поколению.