архитектура посреди естественных стихий, помогите пожайлуста реферат безотлагательно нучен

Архитектура посреди стихий - Зелень

На 1-ый взор живая сокровищница переменчивых красок, фактур, форм, которую древние нарекали прекрасным именем богини Флоры, а мы несколько пренебрежительно -зеленью, относится к королевству биологии, и архитектура с ее камнем, кирпичом и металлом ей не родня. Но это не совершенно так, либо даже совершенно не так. Очевидно, пока люди обитали в шалашах либо чумах, травки, кусты и деревья воспринимались ими чисто практически - там пряталась дичь, там скрывались хищники, для которых сам человек был дичью. Но как только человеческое жилье оказалось резко отделено от окружающей природы самой теснее геометрич-ностью разделившей их границы, выяснилось, что зелень еще и мила для глаза. 1-ые поля и сады, заложенные опытным человеком, крепко осевшим на месте, теснее внесли в мир зелени геометрический элемент. Эти первые поля возникали на пологих склонах долин, следовательно их надлежало строить -практически так же, как стены домов, собирая камешки и укладывая их в отгораживающие от размыва стенки. Террасы полей в южноамериканских Андах либо на индонезийских островах, в предгорьях Сирии либо Аппенин являют собой древние постройки цивилизации.

Когда на равнинах Месопотамии и Египта закладывались плантации финиковых пальм, их было комфортно высаживать взыскательными рядами, чтобы легче подсчитывать деревья и заблаговременно рассчитывать размер налога с урожая. Часть этих плантаций постоянно восстанавливалась на тех же местах 5 и более тыщ лет, так что и они ветшайшие посреди сооружений, ветше пирамид.

Нужен был контраст между резкостью очертаний стенок и кровель построек и мягкостью очертаний, складывающихся из несчетного огромного количества листьев, веток, стволов и стеблей, чтобы появилось желание беречь кусочек природы всегда при для себя, под рукой. Раскопки обосновали, что рощи и даже поля были сделаны у Золотого дома Нерона (на его месте позже были построены термы Траяна). Это не прибавило любви римлян к императору-артисту, но во всяком случае потрясало их воображение, ведь громадный кусочек живой природы оказался сейчас будто вставлен в каменный массив городка. Правитель Адриан, предпочитавший жить вне Рима, делает громадный ландшафтный парк при вилле в Тиволи. Там напротив - бессчетные, некрупные сооружения оказались деликатно интегрированы в начальный естественный ландшафт, дополнив и оттенив его красу.

Чуток не тыщу лет средневековья знали, природно, огороды и фруктовые сады. Более того, невзирая на жуткую тесноту застройки в периметре оборонительных стенок городка, сады и огороды располагались позади непрерывного фронта уличной застройки. Логично, ведь торговля была развита малюсенько, средств недоставало, и горожане старались как можно больше товаров производить буквально на заднем дворе. В этих городах были и скот, и тем более птица. Можно вспомнить, что только в конце XVI в. мещанам запретили держать в городке свиней. Зелени было не много, но и не малюсенько, что видно на древних городских планах.

Это только в XVII в., когда народонаселение городов стало прытко подрастать, дорожки для прогона скота, что проходили через квартал, превратили в дополнительные улицы, а половину дворов застроили. Конкретно тогда появились настоящая теснота и загрязненность городов, в которой писатели XIX в. осуждали "темное" средневековье. Повторим, зелени было много, однако отношение к ней было чисто утилитарным, практическим, и созидать красу в стволе и кроне деревьев было некоторому. В целом так же относились к зелени и в монастырях, где появился hortus inclusus -закрытый сад за стенами, предназначенный для выкармливания ягод, фруктов и, основное, целебных растений.

Но же отшельники, авторитет которых был весьма велик, интеллигентные монахи в монастырях владели одной главной прерогативой - досугом в свободное от молитв время. Неслучайно конкретно в монастыре появляется чисто художественное переживание красы флоры, в которой лицезрели красу Божию. Из монастырей такое же отношение одалживали университеты. По сей денек в ветшайших Оксфордском и Кембриджском институтах сохранилась специфичная иерархия доступности: газон фронтального двора ласкает взгляд всем, но ступить на него не имеет права никто, деревца и расцветающие кусты в кадках стоят на втором дворе. В него имеют право пройти помощники и старшие студенты. В конце концов есть третий двор, пахнущий цветами, со стенами, увитыми шиповником и плющом. Сюда проходят лишь профессора и знатные гости университета, а уже из этого двора ведет калитка в маленький, чисто индивидуальный сад ректора. Трудно, никак не демократично, но в этой феодальной системе, во всяком случае, просматривается ясно ценностное отношение к защищенной стенками зелени. После крестовых походов мода на устройство закрытых садов распространилась на феодальные замки.