сочинение на тему воодушевление в представлении М. Лермонтова 

Благой нрав, любящее сердце, способность увлекаться вот каким он был и каким навечно остался в отношениях с приятелями. Он не изменял им, не забывал их. И, обращаясь к умершему декабристу стихотворцу Александру Одоевскому, с которым повстречался на Кавказе, писал:
    Мир сердечку твоему, мой милый 
    Саша! Покрытое землей чужих полей, 
    Пусть тихо дремлет оно, как дружба наша 
    В немом кладбище памяти моей!
    И, посвящая "Беса" даме, которая не дождалась его, он обращался к ней с горьковатым упреком:
    Я кончил ив груди невольное сомненье: 
    Займет ли вновь тебя издавна знакомый звук, 
    Стихов неведомых задумчивое пенье,  
    Тебя, беспамятный, но незабвенный друг?
    Кавказский кинжал символ вольности он тоже считал своим приятелем, И сражающийся Кавказ, ибо он олицетворял в представлении Лермонтова отвагу, честь, благородство, любовь к отчизне, рвение к воле. Он не умел и не желал скрывать свои идеи, маскировать чувства и оставался наивным и неосмотрительным. И больше, чем открытая злость врагов, его ранила ядовитая клевета друзей, в которых он заблуждался. И чувство одиночества, разобщенности в царстве произвола и темноты, как назвал николаевскую империю Герцен, было для него неминуемым и сообщало его поэзии нрав катастрофический. Каждый день, каждый час его жизни опечалила память о декабрьском деньке 1825 года и о судьбах наихороших людей. Состоянию публичной жизни отвечала его собственная трагическая судьба: ранешняя погибель мамы, жизнь вдалеке от отца, которого ему запрещено было созидать, мучения неразделенной любви в ранешней молодости, разобщенные судьбы, и политические преследования, и жизнь изгнанника в заключительные годы жизни... Все это свершалось будто затем, чтоб усилить этот катастрофический элемент.
    И при всем том он не стал мрачным отрицателем жизни. Он обожал ее страстно, вдохновленный думою о отчизне, мечтой о воле, рвением к деянию, к подвигу. И все, что им сотворено за тринадцать лет творчества, это подвиг во имя свободы и отчизны. И заключается он не только в прославлении бородинской победы, в строчках "Люблю отчизну я..." либо в стихотворном рассказе "Мцыри", но и в тех сочинениях, где не говорится прямо ни о отчизне, ни о воле, но о доле поколения, о назначении стихотворца, об одиноком узнике, о бессмысленном кровопролитии, об изгнании, о пустоте жизни...
    С юных лет светское общество, с которым Лермонтов был связан рождением и воспитанием, олицетворяло в его очах все лживое, бесчувственное, ожесточенное, двуличное. И заглавие катастрофы "Маскарад" заключает в для себя смысл ироничный, ибо у этих людей личико было маской, а в маскараде, неузнанные, они выступали без масок, в обнажении низких страстей и пороков. И Лермонтов имел смелость высказать все, что думал о их, без пощады и лицемерия. В день гибели Пушкина он в первый раз заявил о себе. И 1-ое, что он произнес им: "Свободы, гения и славы палачи!"
    Он грозил им народной экзекуцией и указывал на их связь с императорским троном. "К несчастью очень большой проницательности, писал о нем Герцен, он прибавил другое смелость почти все высказывать без прикрас и без пощады. Существа слабенькие, оскорбленные никогда не прощают такой искренности". И на заключительных воодушевленьях Лермонтова уже лежит печать обреченности. Но непреклонно следовал он по избранному пути. И нелюбовь к "стране господ", отрицание приобретенной кровью славы только обостряли его любовь к "печальным деревням" и к "прохладному молчанию" российских степей.