Необходимо сжать текст. Помогите, пожалуйстаРЕКА И ЖИЗНЬОсень пора подведения итогов

Необходимо сжать текст. Помогите, пожалуйста
РЕКА И ЖИЗНЬ

Осень пора подведения итогов походов и экспедиций. Была и у нас в августе экспедиция: на лодках мы прошли реку Воронеж.

Она всё ещё превосходна... сказал о реке, собеседуя с нами, обитатель села Кузьминки Савелий Васильевич.

Наш первый лагерь у Дальнего. Пробудились над водой молочный туман. Два пастуха, один с лодки, другой с берега, ловят плотву; чуток в стороне в воде стоит цапля, караулит лягушек. В деревеньке напевают петухи. Старуха водит на сберегал телёнка. А над палатками воздушный бой: сокол подстерёг ласточку, но не сбил с первого раза, повторяет атаки взлетает и падает вниз...

Ввысь от Далекого река показалась нам райским местом, непочатым, не тронутым человеком. Над водой, над цветами кувшинок висели стрекозы. Изумрудными челночками проносились над гладью плёсов рыбаки-зимородки. Дубовый лес плотной и страшноватой стеной обступал реку.

Правый высочайший берег практически всюду покрыт дубняком. Это тот самый дорогой корабельный лес, на котором король Пётр приостановил взор, выбирая место для первой российской верфи.

Выбираясь из леса, река всюду тощает. Обширные, многоводные и бездонные, кажется, плёсы превертятся вдруг в узкий и неглубокий поток, вьющийся по лугам. Река и тут хороша. Камыш, осока, рогоз ресницами обрамляют прихотливую ленту воды. Здесь видишь: река обжита. Копёнки сена на берегу. Брод-переезд. Скотины. Гуси. Мальчишки с удочками. На холмах цепочки коренастых изб.
В этих местах особо ощущаешь лечебную необходимость воды на земле. Видишь, как всё живое укрепляется около воды. Река, петляя, отдавала свою благодать рассыпанным по равнине домам, рощицам, водопоям, гусиным затонам, влажным лужкам, синевшей в пойме капусте. Довольствуясь этим изгибам воды, мы вспоминали ретивых любителей выпрямлять реки. Почти всегда спрямить реку это значит обворовать землю... Левый берег, как правило, низок. Растут здесь чёрный ольшаник, осина, ветлы, черёмуха, а на песчаных сухих возвышениях сосны.Где-то после Рамони чувствуешь набухание реки. Течение становится еле приметным и позже совсем пропадает. Вода подёрнута ряской, как в старом озере. У села Чертовицкого река покидает обыкновенные берега, реки уже нет разлив воды, похожий на половодье. Летают чайки. Пучки травы выдают мелководья. Для лодок обозначен фарватер. Это место рекой уже не зовут. Это море, интеллигентное плотиной. Считать ли благом эти моря дело спорное. Бесспорно одно: это была неизбежность. Исхудавшая река не могла теснее напоить громадный промышленный Воронеж.

Селения на реке... Они практически все стоят на холмах правого берега. Селения тут зарождались сторожевыми постами. По реке проходила граница Российского государства с бешеной степью. С весны, как только юная травка могла прокормить монгольских жеребцов, ждали набегов. Денек и ночь на вышках дежурили охранника. Конское ржание, топот копыт, огни костров и подымалась тревога. Рядом с вышкой всегда стоял осёдланный жеребец. И если опасность была особенно велика, спешно оповещалась вся сторожевая черта наблюдатель пускал стрелу с горящей паклей в бочку смолы, стоявшую тоже на вышке. На данный момент же соседний пост поджигал свою бочку, за ним ещё... Так работал огненный телеграф. Звонили колокола, палили пушки. Люди с полей и из леса торопились укрыться в городках-крепостях, а войско впору выступало навстречу налётчикам.

Вышка в Вертячьем удивительно подсказывала древний сторожевой пост. Сбитая из дубовых стволов, приземистая, крепкая, она стояла на самой высокой точке бугра. Мы поднялись к вышке, спросили у сидевшего на ней человека, можно ли приходить.

На многие километры раскрывалась земля с этой вышки. Река понизу, а дальше лес, блёстки озёр, поляны, равнина лугов, вновь размытый синевой лес. И опять река...