Помогите пожалуйста найдите посреди этого текста предложения простого глагольного сказуемого!И

Помогите пожалуйста найдите посреди этого текста предложения обычного глагольного сказуемого!И указать где подлежащее где сказуемое!Довольно будет 2 предложения!! Я приказал ехать на неизвестный предмет, который тотчас и сталподвигаться нам навстречу. Через две минутки мы поравнялись с человеком.
"Гей, добрый человек!" - заорал ему ямщик. - "Скажи, не знаешь ли где
дорога?"
- Дорога-то тут; я стою на жесткой полосе, - отвечал дорожный, - да
что толку?
- Послушай, мужичок, - произнес я ему - знаешь ли ты эту сторону?
Возьмешься ли ты довести меня до ночлега?
- "Сторона мне знакомая" - отвечал дорожный - "слава всевышнему, исхожена
изъезжена вдоль и поперег. Да вишь какая погода: как раз собьешься с дороги.
Лучше тут тормознуть, да переждать, авось буран притихнет да небо
прояснится: тогда найдем дорогу по звездам".
Его равнодушие ободрило меня. Я уж решился, предав себя божией воле,
ночевать среди степи, как вдруг дорожный сел проворно на облучок и произнес
ямщику: "Ну, слава богу, жило недалеко; сворачивай в право да поезжай". - А
почему ехать мне в право? - спросил ямщик с неудовольствием. - Где ты видишь
дорогу? Небось: лошадки чужие, хомут не собственный, погоняй не стой. - Ямщик
казался мне прав. "В самом деле" - произнес я: - "почему размышляешь ты, что жило
не далече?" - А поэтому, что ветер оттоле потянул, - отвечал дорожный, - и я
слышу, дымом благоухало; знать, деревня близко. - Сметливость его и тонкость
чутья меня изумили. Я приказывал ямщику ехать. Лошади тяжело ступали по глубочайшему
снегу. Кибитка тихо подвигалась, то въезжая на сугроб, то обрушаясь в овраг
и переваливаясь то на одну, то на другую сторону. Это похоже было на
плавание судна по бурному морю. Савельич охал, поминутно толкаясь о мои
бока. Я опустил цыновку, кутался в шубу и задремал, убаюканный пением бури
и качкою тихой езды.
Мне приснился сон, которого никогда не мог я позабыть, и в котором до
сих пор вижу нечто пророческое, когда соображаю с ним странноватые
происшествия моей жизни. Читатель извинит меня: ибо возможно знает по
опыту, как сродно человеку предаваться суеверию, не смотря на различное
презрение к предрассудкам.
Я находился в том состоянии чувств и души, когда существенность,
уступая мечтаниям, соединяется с ними в мрачных видениях первосония. Мне
казалось, буран еще свирепствовал, и мы еще блуждали по снежной пустыне...
Вдруг увидел я вороты, и въехал на барской двор нашей усадьбы. Первою мыслию
моею было опасение, чтоб батюшка не прогневался на меня за невольное
возвращение под кровлю родительскую, и не почел бы его умышленным
ослушанием. С беспокойством я выпрыгнул из кибитки, и вижу: матушка
встречает меня на крыльце с видом глубочайшего огорчения. "Тише", - разговаривает она
мне - "отец болен при погибели и вожделеет с тобою попрощаться". - Пораженный
ужасом, я иду за нею в спальню. Вижу, комната слабо освещена; у кровати
стоят люди с грустными лицами. Я тихонько подхожу к постеле; матушка
приподымает полог и говорит: "Андрей Петрович, Петруша приехал; он
воротился, узнав о твоей хвори; благослови его". Я стал на колени, и
устремил глаза мои на хворого. Что ж?... Заместо отца моего, вижу в постеле
лежит мужчина с черной бородою, забавно на меня посматривая. Я в сомненьи
повернулся к матушке, разговаривая ей: - Что это означает? Это не батюшка. И к какой
мне стати просить благословения у мужика? - "Вс? одинаково, Петруша", - отвечала
мне матушка - "это твой посаженый отец; поцалуй у него ручку, и пусть он
тебя благословит..." Я не соглашался. Тогда мужчина вскочил с кровати,
выхватил топор из-за спины, и стал махать во все стороны. Я хотел бегать...
и не мог; комната заполнилась мертвыми телами; я спотыкался о тела и
скользил в кровавых лужах... Страшный мужчина нежно меня кликал, разговаривая: "Не
бойсь, подойди под мое благословение..." Кошмар и недоумение обуяли мною...
И в эту минутку я пробудился; лошадки стояли; Савельич дергал меня за руку,
разговаривая: "Выходи сударь: приехали".
- Куда приехали? - спросил я, протирая глаза.
"На постоялый двор. Господь помог, натолкнулись прямо на забор. Выходи,
государь, скорее, да обогрейся".
Я вышел из кибитки. Буран еще продолжался, желая с меньшею мощью. Было
так мрачно, что хоть глаз выколи. Владелец встретил нас у ворот, держа фонарь
под полою, и ввел меня в светлицу, тесную, но достаточно чистую; лучина
озаряла ее. На стенке висела винтовка и высочайшая казацкая шапка.
Владелец, родом яицкий казак, казался мужчина лет шестидесяти, еще свежий и
бодренький. Савельич внес за мною погребец, потребовал огня, чтобы готовить чай,
который никогда так не казался мне нужен. Владелец пошел хлопотать.
- Где же вожатый? спросил я у Савельича.
"Тут, ваше благородие", - отвечал мне голос сверху