Помогите с сочинением пожалуйста проблемаактивного противостояния злу (должен ли человек

Помогите с сочинением пожалуйста проблемаактивного противостояния злу (обязан ли человек противостоять злу ?) по тексту На дворе стоял 1940 год. В то время мы учительствовали в селе Карыж Глушковского района Курской области.
До полного благоденствия было еще далековато, но в детдоме стали появляться первые признаки смен. Детки понемногу становились наивнее, добросердечнее. Потихоньку крепчала дисциплина. И все же здесь по-бывшему держались ветхие порядки.
Сижу в учительской. Заходит завхоз. Прервав разговор, обращается к завучу:
Нина Петровна, дай какую-нибудь девченку. Пусть ко мне домой ведро отнесет.
Глас у завхоза мерклый, ровненький. Ни волнения, ни сомнения в нем нет. Обыденное дело отнести домой ведро ворованного сахара. Только и всего.
То, что завхоз нечист на руку, тут знают все. Привыкли. Никто не подает гласа. И все-таки смотрю на Нину Петровну. Может быть, хоть на этот раз взволнуется ее сердце. Неуж-то даже не укорит! Очень живо себе представляю, как встанет она и гневно бросит ему в личико:
Слушай, Владимир Иванович, раз уж тащишь, так тянул бы хоть сам. Для тебя еще девченку подавай. Постыдись!
Но Нина Петровна к просьбе завхоза относится с полным пони манием. Ведро-то тяжелое, а годы у человека не юношеские, как не посодействовать. Она выходит в коридор. Выискивает глазами кого-то и зовет:
Лида, поди сюда. Помоги Владимиру Ивановичу отнести ведро.
Девченка покорливо берет доверху заполненное ведро и, изогнув шись, тащит его вослед за равномерно вышагивающим завхозом.
Никаких продуманных целей у меня не было. Все вышло само собой. Живо, словно кто-то толкнул меня, я ринулась впе ред и загородила завхозу путь. Задыхаясь, заговорила ему прямо в личико:
Куда это вы сахар потащили? А ну живо несите вспять! Со всем обнаглел! Средь бела денька деток ворует. Только попро буй еще!..
На щеках у меня красные пятнышка. Не послушается, вцеплюсь в ведро, драться буду, кусаться, а сахар не отдам.
Несколько секунд он глядит на меня, будто пытаясь осознать, какая муха меня укусила. Кажется, понимает. Молча мнется с ноги на ногу, и даже подобие румянца выступает на небритых щеках. Ничего не разговаривает. Берет из Лидиных рук ведро, ворачивается и подрагивающими руками покорно ссыпает сахар вспять.
Я ожидала мести, подколов, ругательств за своей спиной неви димой, но выматывающей нервишки ежедневной борьбы. Получи лось совершенно по другому. Дословно через несколько дней завхоз подал заявление и по собственному желанию покинул наш ребяческий дом. Словно только того и ожидал, пока кто-нибудь напомнит ему, что красть нехорошо.
Как малюсенько пригодилось, чтоб пресечь это злобно! Ни борьбы, ни нервов, ни жертв. Наверняка, результат был бы в точности таким же, очу тись на моем месте любой другой человек. Почему же воспитатели наши, в общем-то правдивые люди, предпочитали ничего не заме чать? Оглядываясь вспять, я и на данный момент склонна полагать, что молчком ние это даже худшее злобно, чем воровство нашего недобросовест ного завхоза. Быть может, и не пропащий был он человек. Излови он хоть раз чей-нибудь упрекающий взгляд, услышь слово осужде ния из уст собственных коллег, ничего бы такового вообщем не случилось. Но безмолвье (столь комфортное для ленивых душ) 1-го сделало жули ком, на иных бросило тень соучастия.