ПОМОГИТЕ СЖАТЬ ТЕКСТ.Двенадцатого апреля 1961 года от Земли отрывается 1-ый человек,

ПОМОГИТЕ СЖАТЬ ТЕКСТ.
Двенадцатого апреля 1961 года от Земли отрывается 1-ый человек, герой и любимец века.
Стоя меж небом и землей, до этого чем войти в ракету, он только улыбнулся и поднял обе руки наверх.
До скорой встречи!
А когда раздалась последняя команда Запуск и ракета устремилась вверх, Гагарин лихо, бедово, с чисто русским пренебрежением к тяготам и опасностям бро* сил свое известное ямщицкое Поехали!, подбадривая не себя, а тех, кто остается.
Ракета, приподнятая столбом тугого пламени, тронулась с места...
Взор мой тормознул на часах. Стрелки демонстрировали 9 часов 7 минут по столичному времени. Я услышал свист и все нарастающий рокот, почувствовал, как гигантская ракета задрожала всем своим корпусом и медлительно, очень медлительно оторвалась от стартового устройства, вспоминал позже Гагарин.
В эти мгновения он теснее не испытывал ни ошеломления, ни экстаза. Все было точным и стабильным в его сознании. Только одно могло показаться странноватым: когда росли и росли перегрузки, с Земли глас Царица ему сказал, что прошло семьдесят секунд после взлета. Он ответил бодро: Самочувствие хорошее. Все превосходно, а сам помыслил: Неужели только семьдесят? Секунды длинные, как минуты. Но тотчас утешился воспоминанием: На центрифуге приходилось переносить и не такое.
Одна за иной начали отделяться ступени ракеты. Их горючее выгорело; они сделали свое дело вынесли корабль на орбиту.
И в то же мгновение тяжесть схлынула, а потом Гагарина словно подняло с кресла: он повис на ремнях. Но провис не вниз, а взлетел наверх.
Юрий брал бортовой журнальчик и начал записи. Почерк его не поменялся, четкость букв также. Это порадовало его. Минутки сейчас помчались несусветно быстро. Они утекали, осязаемо становясь прошедшим, не задерживаясь на настоящем...
Мир вокруг него диковинно расширился; Гагарин чувствовал себя его первооткрывателем. И это не было преувеличением.
Очевидно, земной шар, как и все мироздание, существует раздельно от человека, и таковой мир независим и безразличен к людям. Но Землю, бледно-сапфировый шар, окольцованный зарей, эту Землю до Юрия не лицезрел никто.
Краски родной планеты по-детски обрадовали его.
Краса-то какая! воскликнул он, видимо, совсем пренебрегав, что его схваченный микрофоном глас уже полетел из пределов внеземных обратно на Землю.
Как все переменилось! Неба не стало. Привычное голубое небо, воспетое стихотворцами, сузилось до тоненького ободка вокруг выпуклого бока Земли.
С душевным трепетом всматривался я в окружающий мир, стараясь все рассмотреть, понять и осмыслить. В иллюминаторе отсвечивали алмазные россыпи ясных холодных звезд. До их было еще ой как далековато, может быть, 10-ки лет полета, и все же с орбиты к ним было веско поближе, чем с Земли.
Корабль сошел с орбиты, и плотные слои атмосферы повстречали его упруго, как морские волны. Восток приближался к Земле. Юрий благополучно спускался. И здесь его покинули деловитость и напряжение. На минутку он стал тем, кем и надлежало ему быть на данный момент, Самым Счастливым Человеком На Свете.