сочинение барсучьий нос напишите пожалуйста

На дворе стояло великолепное время года осень. Взрослые выехали на природу, чтоб отдохнуть, порыбачить. Они взяли с собой мальчугана Ваню. Парнишка был великой фантазер, говорил различные истории.

Туристы с наслаждением его слушали. Мальчишка подмечал все вокруг, даже, малозначительные мелочи. На месте почивающие разбили маленький лагерь, разожгли костер, чтоб отпугивать непрошенных гостей. Но, в густой травке кто то бежал, копошился. На костре жарилась картошка. Первым шорохи услышал Ваня, а взрослые только насторожились. Сначала из кустов показались махонькие глазки, черный нос, а позже спина зверька. Это был барсук. Его привлек запах картошки, доносившийся по всей окружении. Ваня желал предостеречь животное, но было теснее поздно. Барсук подбежал к сковороде, и засунул в нее свой нос. От боли он взвизгнул и отскочил назад, а позже побежал в кусты.

На последующий денек мальчишка сказал, что видел, как барсук врачевал собственный обожженный нос. Сначала туристы не поверили Ване, однако, пошли поглядеть на зверя. Он опустил свой нос в пень из сосны, который до этого расковырял лапами. Барсук врачевал его морозом. Позже он заметил отдыхающих и зарыдал от боли. Они ничем не могли посодействовать бедняге. Прошел год, и туристы опять узрели барсука. У него на носу был шрам. Зверь тоже их увидел и удрал.

Озеро около берегов было засыпано ворохами желтоватых листьев. Их было так

много, что мы не могли ловить рыбу. Лески ложились на листья и не тонули.

Приходилось выезжать на ветхом челне на середину озера, где доцветали кувшинки и голубая вода казалась темной, как деготь.

Там мы ловили разноцветных окуней. Они бились и блистали в траве, как сказочные японские петушки. Мы вытаскивали оловянную плотву и ершей с глазами, схожими на две махонькие луны. Щуки ляскали на нас маленькими, как иглы, зубами.

Стояла осень в солнце и туманах. Через облетевшие леса были видны дальние облака и синий густой воздух. По ночам в зарослях вокруг нас шевелились и дрожали низкие звезды.

У нас на стоянке горел костер. Мы жгли его весь день и ночь напролет, чтобы отгонять волков, они тихо выли по дальним берегам озера. Их волновали дым костра и веселые людские крики.

Мы были убеждены, что огнь пугает животных, но единожды вечерком в травке у костра начал недовольно сопеть какой-то зверь. Его не было видно. Он озабоченно бежал вокруг нас, шумел высокой травкой, фыркал и злобился, но не высовывал из травки даже ушей.

Картошка жарилась на сковороде, от нее шел острый аппетитный запах, и зверь, явно, прибежал на этот запах.

С нами был махонький мальчишка. Ему было всего девять лет, но он хорошо переносил ночевки в лесу и холод осенних рассветов. Еще лучше нас, взрослых, он все примечал и говорил.

Он был выдумщик, но мы, взрослые, очень обожали его выдумки. Мы никак не могли, да и не хотели подтверждать ему, что он разговаривает неправду. Каждый денек он выдумывал что-нибудь новое: то он слышал, как шептались рыбы, то лицезрел, как муравьи устроили для себя паром через ручей из сосновой кожуры и паутины.

Мы делали вид, что веровали ему.

Все, что окружало нас, казалось небывалым: и поздняя луна, сиявшая над темными озерами, и высочайшие облака, похожие на горы розового снега, и даже обыкновенный морской шум больших сосен.

Мальчишка 1-ый услышал фырканье зверька и зашипел на нас, чтоб мы замолчали. Мы притихли. Мы старались даже не дышать, желая рука невольно тянулась к двустволке, кто знает, что это мог быть за зверь!

Через полчаса зверь высунул из травки мокрый черный нос, похожий на свиной пятачок. Нос длинно нюхал воздух и дрожал от алчности. Позже из травы показалась острая рожа с темными пронзительными глазами. В конце концов показалась полосатая шкурка.

Из зарослей вылез малюсенький барсук. Он поджал лапу и внимательно поглядел на меня. Потом он брезгливо фыркнул и сделал шаг к картошке.

Она жарилась и шипела, разбрызгивая кипящее сало. Мне хотелось крикнуть зверю, что он обожжется, но я запоздал барсук прыгнул к сковородке и засунул в нее нос

Запахло паленой шкурой. Барсук взвизгнул и с отчаянным криком ринулся назад в травку. Он бежал и плакал на весь лес, разбивал кусты и плевался от негодования и боли.

На озере и в лесу началось смятение. Без времени закричали испуганные лягушки, всполошились птицы, и у самого берега, как пушечный выстрел, ударила пудовая щука.

Днем мальчишка разбудил меня и рассказал, что он сам только что лицезрел, как барсук врачует собственный обожженный нос. Я не поверил.

Я сел у костра и спросонок слушал утренние голоса птиц. Вдали посвистывали белохвостые кулики, крякали утки, курлыкали журавли на сухих болотах мшарах, плескались рыбы, тихо ворковали горлинки. Мне не хотелось двигаться.

Мальчишка тащил меня за руку. Он огорчился. Он желал обосновать мне, что он не соврал. Он звал меня пойти поглядеть, как лечится барсук.

Я нехотя согласился. Мы осмотрительно пробрались в чащу, и посреди зарослей вереска я увидел гнилостной сосновый пень. От него тащило грибами и йодом.

Около пня, спиной к нам, стоял барсук. Он расковырял пень и запихнул в середину пня, в влажную и холодную труху, обожженный нос.

Он стоял бездвижно и студил свой злосчастный нос, а вокруг бежал и фыркал иной маленький барсучок. Он беспокоился и толкал нашего барсука носом в живот. Наш барсук рычал на него и лягался задними лохматыми лапами.

Позже он сел и зарыдал. Он глядел на нас круглыми и влажными глазами, стонал и облизывал своим шершавым языком больной нос. Он как словно просил о помощи, но мы ничем не могли ему помочь.

Через год я встретил на берегах этого же озера барсука со шрамом на носу. Он посиживал у воды и старался словить лапой гремящих, как жесть, стрекоз. Я помахал ему рукою, но он сердито чихнул в мою сторону и спрятался в зарослях брусники.

С тех пор я его больше не лицезрел.