сжатое изложениеС крыльца нашего была видна река Белоснежная, и я с

Сжатое изложение
С крыльца нашего была видна река Белоснежная, и я с нетерпением ждал, когда она вскроется. На все мои вопросы о том, когда мы поедем в Снегиревку, взрослые обычно отвечали:"А вот как река пройдет". И, в конце концов, пришел этот хотимый день и час. Торопливо посмотрел Евсеич в мою детскую и тревожно-веселым гласом сказал:"Белоснежная тронулась!". Мама дозволила, и в одну минутку, тепло одетый, я теснее стоял на крыльце и алчно следил глазами, как шла меж недвижных берегов громадная полоса синего, темного, а время от времени и желтого льда. Далековато теснее уплыла поперечная дорога, и какая-то злосчастная темная скотина бежала по ней, как сумасшедшая, от 1-го берега до иного. Стоявшие около меня женщины и девицы аккомпанировали каждое неудачное движение бегающего животного, рев которого долетал до моих ушей, печальными восклицаниями, и мне стало его очень ничтожно. Река на повороте загибалась за крутой утес; скрылись за ними дорога и бегающая по ней чужая скотина.

Вдруг две собаки показались на льду, но их беспокойные прыжки возбудили не жалость, а хохот в окружающих меня людях, ибо все были уверены, что собаки не утонут, а перепрыгнут либо переплывут на берег. Я охотно этому веровал и, позабыв бедную корову, сам хохотал вместе с другими. Собаки не замедлили оправдать общее ожидание и скоро перебрались на берег.

Лед все ещё шел сильною, непрерывною, неразрывною, бесконечною глыбою. Глухой шум, похожий по временам на скрип либо отдаленный стон, явственно долетал до наших ушей. Полюбовавшись немножко этим величавым и ужасным зрелищем, я воротился к мамы и длинно, с жаром говорил ей все, что лицезрел.