мне необходимо сочинение рассуждение на тему влияние гула на

Начальный текст по И. Ильину.

Природа никогда не делает шума. Она учит человека величию в тишине. Безмолвствует солнце. Беззвучно разворачивается перед нами звездное небо. Малюсенько и изредка слышим мы из сердцевины земли. Милосердо о блаженно покоятся царственные горы. Даже море способно к глубокой тишине. Самое большое в природе, то, что определяет и решает как таковую нашу судьбу, происходит бесшумно
А человек шумит. Он шумит спозаранку и допоздна, преднамеренно и непреднамеренно, работая и веселясь. И этот шум никак не соотносится с достигаемым благодаря ему результатом. Так и хочется сказать, что шум сочиняет преимущество человека в мире, ибо все, то природа дает нашему слуху, - это загадочный и многозначительный звук, а не навязчивый и пустопорожний шум. Пораженные и захваченные, стоим мы, когда свой глас поднимает гром, вулкан либо ураган, и внимаем этому голосу, который вознамерился сказать на нечто величавое. Рокот Рейнского водопада или моря, обвалы горной лавины, шепот леса, журчанье ручья, пение соловья мы слышим не как шум, а как речь или песню схожих нам, но таинственных сил. Грохот трамваев, треск и шипение фабрик , рев байков, визг тормозящих автомобилей, хлопанье кнута, отбивание косы, резкие звуки мусорных машин и, ах, так часторев радио это шум, надоедливый шум, так ничтожно мало значащий в духовном смысле. Шум присутствует всюду, где звук мало означает либо вовсе ничего не означает, где громыхание, свистение, жужжание, гудение, рев, проникая в человека, малюсенько что дают ему. Шум дерзкий и разочаровывающий, высокомерный и пустопорожний, самоуверенный и поверхностный, беспощадный и лживый. Можно привыкнуть к гулу, но никогда нельзя им наслаждаться. Он не скрывает в для себя ничего духовного. Он разговаривает, не имея, что сказать. Потому всякое нехорошее искусство, всякая неразумная речь, всякая порожняя книга шум.
При этом шум появляется из духовного ничто и растворяется в духовном ничто. Он выманивает человека из его духовного убежища, из его сосредоточенности, сердит его, связывает, так что тот живет теснее не духовной, а необыкновенно наружной жизнью. Разговаривая языком современной психологии ,он прививает человеку экстравертную установку, ничем не возмещая ему это. Приблизительно так: Приветствую тебя, человек!.. Послушай-ка! Вобщем, мне нечего тебе сказать!..
И опять И опять Бедный человек подвергается нападкам и даже не может отразить атакующего: Если для тебя нечего сказать, оставь меня в покое. И чем больше человек пленён гулом, тем обыкновеннее для его души внимание к чисто внешнему. Благодаря гулу наружный мир становится означаемым. Он оглушает человека, поглощает его. Шум, так сказать, ослепляет восприятие, и человек становится духовно глух.
Шум перекрывает все: во наружном пение мира, откровение природы, воодушевление от галлактического молчания. Во внутреннем происхожденье слова, рождение мелодии, отдохновение души, покой ума. Поэтому что поистине, где нет тишины, там нет покоя. Где шумит ничтожное, там замолкает Вечное.
Боязлива также и муза. Как просто спугнуть ее шумом!.. Нежна ее суть, глас ее ласкан. А шум нахальный юноша. Ничего не знает этот грубиян о загадочной изначальной мелодии, которая подымается из колодца души, иногда вопрошая, иногда взывая, время от времени охая. Он вытесняет эту мелодию из земной жизни и земной музыки
От этого бедствия я не знаю утешения. Есть только одно: побороть шум
(По И. Ильину)