Срочно напишите сочинение по новым аспекта (ЕГЭ 2019), без литературного аргумента.

Было мне тогда всего девять лет от роду. (2)Как-то раз в лесу, среди глубокой тишины, ясно и отчётливо показался мне крик: Волк бежит! (3)Я вскрикнул и вне себя от испуга выбежал на поляну, прямо на пашущего землю мужика.(4)Это был Марей наш крепостной лет пятидесяти, плотный, достаточно рослый, с сильною проседью в тёмно-русой бороде. (5)Я немножко знал его, но до того практически никогда не приключалось мне заговорить с ним. (6)Я в детстве мало общался с крепостными: эти чужие, с грубыми личиками и узловатыми руками мужики казались мне опасными, разбойными людьми. (7)Марей приостановил кобылёнку, заслышав мой испуганный глас, и когда я, разбежавшись, уцепился одной рукой за его соху, а другою за его рукав, то он рассмотрел мой испуг. (8)Волк бегает! проорал я, задыхаясь.(9)Он вскинул голову и невольно осмотрелся кругом, на мгновенье почти мне поверив. (10)Что ты, какой волк, померещилось: вишь! (11)Какому здесь волку быть! бурчал он, ободряя меня. (12)Но я весь трясся и ещё сильнее уцепился за его зипун и, обязано быть, был очень бледен. (13)Он смотрел с беспокойною усмешкою, видимо боясь и беспокоясь за меня. (14)Ишь ведь испужался, ай-ай! качал он головой. (15)Полно, родный. (16)Ишь, малец, ай!

(17)Он протянул руку и вдруг погладил меня по щеке.

(18)Много же, ну, Христос с тобой, окстись.

(19)Но я не крестился: углы моих губ содрогались, и, кажется, это необыкновенно его поразило. (20)И тогда Марей протянул собственный толстый, с чёрным ногтем, запачканный в земле палец и тихонько дотронулся до вспрыгивающих моих губ.

(21)Ишь ведь, улыбнулся он мне какою-то материнскою и длинною усмешкой, господи, да что это, ишь ведь, ай, ай!

(22)Я понял в конце концов, что волка нет и что мне вопль про волка померещился.

(23)Ну, я пойду, произнес я, вопросительно и робко смотря на него.

(24)Ну и ступай, а я те вслед посмотрю. (25)Уж я тебя волку не дам! прибавил он, всё так же матерински мне усмехаясь. (26)Ну, Христос с тобой, и он перекрестил меня рукою и сам перекрестился.

(27)Пока я шёл, Марей всё стоял со собственной кобылёнкой и смотрел мне вослед, каждый раз кивая головой, когда я оглядывался. (28)И даже когда я был далековато и теснее не мог рассмотреть его личика, ощущал, что он всё точно так же ласково усмехается.

(29)Всё это разом мне припомнилось на данный момент, двадцать лет спустя, здесь, на каторге в Сибири (30)Эта нежная материнская усмешка крепостного мужика, его внезапное сострадание, покачивания головой. (31)Окончательно, всякий бы ободрил ребёнка, но в той уединённой встрече случилось как бы что-то совсем иное. (32)И только бог, может быть, лицезрел сверху, каким глубочайшим и просвещённым человечьим ощущеньем было заполнено сердечко грубого, зверски невежественного человека и какая тонкая нежность таилась в нём.

(33)И вот когда тут, на каторге, я сошёл с нар и осмотрелся кругом, я вдруг ощутил, что могу смотреть на этих злосчастных каторжников совсем иным взором и что вдруг пропали всякий ужас и всякая нелюбовь в сердечко моём. (34)Я пошёл, вглядываясь в встречавшиеся личика. (35)Этот обритый и шельмованный мужчина, с клеймами на личике, хмельной, орущий свою рьяную сиплую песню, может быть, таковой же Марей. (36)Ведь я же не могу заглянуть в его сердечко.