Необходимо найти делему и два примера из текставозрастом теряется азарт и

Нужно найти делему и два образца из текста
возрастом утрачивается азарт и в чтении. Видимо, не ждутся теснее те потрясающие, давние открытия, которые происходили при чтении Робинзона Крузо, Острова сокровищ, Борьбы за огонь, Наездника без головы и Робина Гуда, книжек Гюго, Майна Рида, Фенимора Купера, не раскрывается дальняя земля, а может, и планета, где жили и озоровали схожие на тебя Томас Сойер и Гек Финн, где
Ах, как много теряется из того, чему ты доверялся, чем восторгался в детстве, молодости и былой обобранной до нити молодости. Все почаще тянет перечитать что-нибудь из родной классики, еще и еще подивиться провидческому подарку наших гениев: Пушкина, Гоголя, Толстого, Достоевского. Нынче охотней читаются письма, дневники, статьи и книжки о жизни и деяниях наших Великих сограждан. Читая их, еще и еще поразишься и погорюешь о том, что вещие их слова не всюду, не всеми услышаны и так малюсенька отдача от их гиганского труда. Все кажется, что они рано родились, не в то время мятежно и дерзостно мыслили, шли на эшафот и костер за нас, за наше будущее. В глухой тайге невежества, указуя нам просвет впереди, не напрасно ль они усердствовали и надрывались?
Стихотворцы не посещают праведниками, потому не бывают и изменниками. Проповедники и праведники обязаны быть всегда на вышине таков их, извините, стиль. Столпник не может позволить для себя краткосрочного сошествия в кабак ради встречи со ветхим другом. А у стихотворца и глобальный запой случается. Поэт посещает малодушно погружен в заботы суетного света и посреди деток жалких мира бывает всех ничтожней он Поэт столь же невыносимо противоречив, как сама жизнь, даже не настолько, а более в нем жизнь часто усилена, увеличена, его подъемы выше среднечеловеческих, а спады тоже не как у людей. Поэт не духовник, а сама исповедь. Святой, обращаясь к нам, начинает сразу с небесной правды, а поэт с земной правды.
Эта длинная цитата из письма поэта Кирилла Ковальджи, помещенного в журнальчике Континент. Марина Кудимова, поэтесса и достаточно активный деятель на ниве современной, растерянно пятящейся культуры, написала и напечатала в Материке 72 статью, в которой довольно резко раскритиковала Владимира Высоцкого, а заодно и его предтечу, Большого русского поэта Сергея Есенина. Сделала она это настойчиво, уверенно, не без публицистического задора, обвинив и учителя, и ученика в расхристанности, не случайно-де их прибежищем сделался блатной мир.
Оно вроде и правильно. Сам я и мое поколение, в большинстве своем, приобщилось к Есенину, а затем последующее поколение к Высоцкому через тонное пение солагерников и соокопников, через альбомчики 30-х годов, а современники через хрипатые, ленту рвущие магнитофоны, часто не зная, чьи здесь искаженные, но все одинаково певучие и раскладные стихи, чьи здесь песни, выкрикиваемые осиплым гласом под гремящую гитару. Главное, думал я, и Ковальджи в собственном письме так же подумал: люди, не читающие ничего, присоединялись к поэзии. Пусть кому-то она покажется и грубой, и примитивной, и безыдейной, но через нее и через их, Есенина и Высоцкого, в мир поэзии отчалила и уплыла масса народу. Полностью может быть, что они, эти черные массы, как и я Майн Рида, не смогут нынче и не захочут больше читать кумиров собственной молодости прошли их, а читают Бодлера и Вийона, Тютчева и Ахматову, Рильке и Данта, Хименеса и Ду-фу и подсобляй им Бог! А я вот говорил и разговариваю еще раз спасибо родному Никитину за хрестоматийный стишок Звезды гаснут и меркнут, который стал для меня путеводной звездой в безбрежный, радугой-дугой светящийся, постоянно волнующийся океан поэзии! Кто, что были бы мы без поэзии и музыки?