15.3 Как вы разумеете значение слова ПАМЯТЬ?ТЕКСТМы безмолвствовали уже минут десять,

15.3 Как вы понимаете значение слова ПАМЯТЬ?

ТЕКСТ

Мы молчали уже минут 10, и я ощущал себя неловко. Я увидел, что взрослые всегда предлагают чаю, когда им нечего говорить. Я произнес:

Чаю не желайте?

Чаю? Нет. Лучше я для тебя расскажу одну историю. Для тебя полезно ее знать.

Про эту даму? догадался я.

Да. Про эту даму. И Сухов начал говорить: Это было на войне. Меня тяжело ранили в ногу и в животик. Когда ранят в животик, это особенно больно. Даже пошевельнуться страшно. Меня вынули с поля боя и в автобусе повезли в лазарет.

А здесь недруг стал бомбардировать дорогу. На фронтальной машине ранили шофера, и все машины тормознули. Когда фашистские самолеты улетели, в автобус приходила вот эта самая женщина, Сухов показал на фотографию, и произнесла: Товарищи, выходите из машины.

Все раненые поднялись на ноги и стали выходить, подсобляя друг другу, торопясь, поэтому что где-то недалеко теснее слышен был рокот возвращающихся бомбардировщиков.

Один я остался лежать на нижней подвесной кровати.

А вы что лежите? Вставайте на данный момент же! произнесла она. Слышите, неприятельские бомбардировщики ворачиваются!

Вы что, не видите? Я тяжело ранен и не могу встать, ответил я. Идите-ка вы сами попрытче отсюда.

И здесь опять началась бомбежка. Бомбардировали особыми бомбами, с сиреной. Я закрыл глаза и натянул на голову одеяло, чтоб не ранили оконные стекла автобуса, которые от взрывов разлетались на осколки. В конце концов взрывной волной автобус перевернуло набок и меня чем-то тяжелым стукнуло по плечу. В ту же секунду вой падающих бомб и разрывы закончились.

Для вас очень больно? услыхал я и открыл глаза.

Передо мной на корточках посиживала женщина.

Нашего шофера уничтожили, сказала она. Надобно нам выбираться. Говорят, фашисты прорвали фронт. Все теснее ушли пешком. Только мы остались.

Она вытащила меня из машины и положила на траву. Встала и поглядела вокруг.

Никого? спросил я.

Никого, ответила она. Потом легла рядом, личиком вниз. Теперь пробуйте оборотиться на бок.

Я повернулся, и меня очень затошнило от боли в животике.

Ложитесь опять на спину, произнесла женщина.

Я оборотился, и моя спина плотно легла на ее спину. Мне казалось, что она не сможет даже тронуться с места, но она медленно поползла вперед, неся на себе меня.

Утомилась, произнесла она. Девушка встала и опять обернулась. Никого, как в пустыне.

В это время из-за леса вынырнул самолет, пропархал бреющим над нами и отдал очередь. Я увидел сероватую струйку пыли от пуль еще метров за десять от нас. Она прошла выше моей головы.

Бегите! крикнул я. Он сейчас развернется.

Самолет опять шел на нас. Женщина свалилась. Фьють, фьють, фьють просвистело снова рядом с нами. Женщина приподняла голову, но я произнес:

Не шевелитесь! Пусть размышляет, что он нас убил.

Фашист летел прямо надобно мной. Я закрыл глаза. Побаивался, что он увидит, что у меня открыты глаза. Только оставил малюсенькую щелочку в одном глазу.

Фашист развернулся на одно крыло. Отдал еще одну очередь, опять промазал и улетел.

Улетел, произнес я. Мазила.

Позже девушка потащила меня далее. Когда она меня дотащила до жд станции, было уже мрачно. Мы лезли 10 часов.

***

- Вот, брат, какие посещают девушки, сказал Сухов. Один раненый сфотографировал ее для меня на память. И мы разъехались. Я в тыл, она назад на фронт.

Я взял фотографию и стал глядеть. И вдруг вызнал в этой девице в военном костюмчике мою маму: мамины глаза, мамин нос. Только мама была не таковой, как на данный момент, а совершенно девчонкой.

Это мама? спросил я. Это моя мама выручила вас?

Вот конкретно, ответил Сухов. Твоя мать.