Можно план, пожалуйста Голубая

Можно план, пожалуйста
Голубая ель

Мне рассказали недавно историю о ёлке, посаженной в одном московском дворе. Это была голубая серебристая ель. Голубое дерево из басни.
Жильцы, въехавшие в новый дом, посадили ёлку сами. Для неё вырыли глубокую яму, подготовили ей хорошую рыхлую землю, обложили дно ямы лесным дерном (см. 1). Привезли даже немножко хвои из леса и посыпали вокруг ели, чтобы она ощущала себя, как дома.
Дерево принялось. На ветках появились свежайшие, лохматые побеги. Голубая ель стала гордынею всего дома, его украшением. Она пышно разрослась и вечером, если вы проходили мимо, вас касался задумчивый и щемящий запах лесной хвои, запах юношества, запах чистоты.
И вот единожды, перед Новым годом, жильцы, выйдя из дома ранешным утром, узрели, что ёлку кто-то срубил. Срубил не у корня, а отобрал юную лохматую верхушку. Изуродованное дерево стояло во дворе, беспомощно распластав оставшиеся нижние ветки, словно ему отрубил голову палач. Люди длинно глядели на ель, не веруя своим очам, - глядели с болью, содроганием, гневом
На последующий денек жильцы прикрепили к дереву табличку. Табличка была сделана качественно, усердно, на ней было написано крупными отчётливыми знаками: Монумент мерзавцу, который под Новый год срубил эту ёлку.
Ель засохла и умерла. Табличка на мёртвом дереве укреплена до сих пор.
Человек, убивший дерево, проходит, может быть, мимо него каждый денек. И каждый денек мёртвая ель, как молчаливый укор совести, подсказывает ему о содеянном.