ОПРЕДЕЛИТЕ ПРОБЛЕМУ ТЕКСТА. Есть закон если за столом сидит больше

Обусловьте ПРОБЛЕМУ ТЕКСТА.

Есть закон если за столом посиживает больше 7 человек, то стол начинает дробиться на разговорные группы, на разговорные источники. Надобно тогда сказать самому, соединять всех, если не процессом общего разговора, то процессом общего слушания.

Тогда я сообразил, что необходимо объединяющее начало. Не бог известие какое я произнес слово, но все же, пока я сказал, было тихо, слушали.

Может случиться, что на улице меня приостановит милиционер. Приостановит и спросит, кто я таковой? Я покажу ему свои документы. Вот паспорт. Имя, год рождения, место рождения. Вот удостоверение о том, что я член редколлегии Литературной газеты. В последующем я могу показать книжки, которые я написал, и он получит полное представление о том, что я и кто я Но если окажется, что все документы я пренебрегал дома? Хорошо, в Москве можно совладать. Но посещали же случаи на фронте, когда человек без документов оказывался в расположении иной доли и был обречен если не на самый худший исход, то на злые мытарства. Посещают, видимо, кульминационные, а может быть, трагические моменты в истории каждого народа, когда ему надобно держать ответ, когда ему надобно брякнуть своими документами, а кто же он таковой, этот люд? Вот спросят меня за границей, кто я? Отвечу российский.

А что такое российский?

Ну Российский это Андрей Рублев, Лев Толстой, Достоевский, Чехов, Менделеев, Шаляпин, Рахманинов, Чайковский.

При необходимости более подробного ответа можно напомнить и подробнее, что же такое российский. Это городка: Москва, Петербург, Киев, Новгород, Нижний Новгород, Тобольск, Вологда, это Александр Невский, Минин, Пожарский, Бородино, Сергей Радонежский, Куликово поле, более свежайшая слава Сталинград Проще говоря, люд это то, что он сотворил, сделал, свершил за всю свою многолетнюю историю.

Так что же означает лишить народ прошедшего? Это означает раздеть его донага и выпустить без документов, без всякой одежонки на прохладный, ожесточенный ветер истории. Как же он обоснует, кто он и что он? Но разве не то же самое происходит, когда наши великие городка лишаются собственного личика, когда забываются наши песни, когда к общему знаменателю приводится наш язык, приводится к среднеграмматическому, выхолощенному, бездушному языку. Лишить люд его прошедшего это значит оставить его без документов, выпустить его нагим. Не так давно в нашем селе застолье, так именуемая складчина. Посиживают мужчины и бабы, опьянели, дело дошло до песен. А напевать теснее не умеют. Орут кто во что горазд. И это пение? Русское многоголосое пение, с верхами, с низами, с душой? Но люд, разучившийся петь свои народные песни, не теряет ли права именоваться теснее народом, не превращается ли он просто в народонаселенье данной страны? Я разумею, что я разговариваю жестокие вещи. Но так ли уж я не прав?