Пожалуйста помогите отыскать в сопричастный оборот в тексте "Вешний ОСТРОВ"(В.П.

Пожалуйста помогите отыскать в сопричастный оборот в тексте "Вешний ОСТРОВ"
(В.П. Астафьев)


Вешний ОСТРОВ

Пароход избегал Осиновский порог, и сходу Енисей сделался обширнее, раздольней, а высота берегов вульгарна на убыль. Чем обширнее становился Енисей, тем положе делались берега, стихало течение, река усмирялась, катила воды без шума и суеты.

Я один стоял на носу парохода и, счастливо успокоенный, смотрел на родную реку, вдыхал прохладу белой, тихой ночи. Нос парохода время от медли так глубоко зарывался в воду, что брызги долетали до меня. Я слизывал с губ капли и бранил себя за то, что так долго не был на собственной отчизне, суетился, работал, болел и ездил по чужим краям. Для чего?

Пароход шел по Енисею, разрезая, как студень, реку, ясную ночь и тишину ее. Все на пароходе почивали. Не почивал только сам пароход, управляющий не почивал, и я не почивал. Я ожидал солнце. Оно с час назад укатилось в лес и зависло в верхушках его. Туман поднялся над рекою, выступал по логам и распадкам, окурил берега. Он был недолговечен и труслив, этот летний туман, и пароходу идти не мешал. Вот-вот после краткой дремы оттолкнется солнце от острых вершин леса, взойдет над голубыми хребтами и спугнет туманы. Они потянутся под срез тенистых берегов, заползут в гущу леса и там падут росою на травки и листья, на пески и прибрежный камешник. И кончится так и не начавшаяся ночь. С утра-то я и увидел впереди полуостров. В середине его навалом грудились скалы, меж скал темнели кедрачи, местами выгоревшие, а по низу острова кипел верхушками лес.

Берега ясные, в сочной зелени так посещает здесь в конце весны и в начале лета, когда буянит везде разнотравье, полыхают непостижимо ясные цветочки Сибири. В середине лета, к сенокосу, цветочки осыпаются и листья на деревьях меркнут.

Но на подоле острова живая лента зелени! Это только что распустившийся гусятник и низенький хвощ. За ними синяя полоса, окропленная розовыми и пламенными брызгами. Зацветают колокольчики, жарки, кукушкины слезки, бешеный мак. Всюду по Сибири они отцвели и семя уронили, а здесь

Весна на полуострове! Весна!..

Я побежал на корму парохода, я спешил. Полуостров все не удалялся, а мне хотелось насмотреться на ненамеренно встреченную весну!

Полуостров зарябил птичьим косяком, задрожал в солнечном блике, свалился на ребро и затонул вдалеке.

Я длинно стоял на палубе и находил глазами такой же полуостров. Встречалось много островов, одиноких и цепью, но вешнего больше не попадалось. Тот полуостров оставался длинно под водою, и, когда обсохли его берега, всюду теснее было лето и все отцвело, а он не мог без весны и забушевал, зацвел ясной радугой среди реки, и ничего не могло сдержать празднества природы. Она довольствовалась, буйствовала, не соблюдая никаких сроков.

Вспоминая о вешнем острове, я мыслю и о нас, людях. Ведь к каждому человеку поздно либо рано приходит своя весна. В каком виде, в каком цвете не главно. Главное, что она приходит.