СРОЧНО! ДАЮ 99 БАЛЛОВНапишите сочинение формата ЕГЭ по русскому языку по

Журналисты не мимы, газета не сцена, читатель не созерцатель: кому это не понятно?

Слово наше орудие!

Мы очень различные люди, даже нет смысла подтверждать это обстоятельство. Но слова, которыми мы пользуемся, это, как ни крутите, все те же "семь нот", не нами выдуманных и, кстати, сверенных веками. Они полностью обеспечивают и полифонию звучания (подтверждением чему служат многочисленные творенья классиков журналистики), и, к сожалению, какофонию тоже. "По отношению к очень многим нашим писателям, разговаривает Горьковатый, необходимо сказать, что с русским языком они обращаются варварски и знают его плохо".[50] Уж в чем, в чем, а в этом вопросе мы, журналисты, писателей на 1-ое место не выпустим.

Меж тем широта и неоднородность читательской аудитории прикладывают полный запрет как на серость изобразительных средств, так и на вычурность языка: нас читает не избранная публика, а миллионы "газетных тонн глотателей". "Писать крепкими, тугими словами, сказал Горьковатый в беседе с молодыми очеркистами, рассказать так, чтобы все было просто, ясно, вот к чему необходимо стремиться".[51]

Но как устремляться? Где обретать тугие слова? У кого обучаться простоте и ясности изложения? Попробую ответить на эти вопросы, хотя обязан заблаговременно предупредить: ничего нового мне сказать не получится, я всегда только напомню ветхие истины.

До этого всего, убежден, надобно читать классиков, и читать мастерски. Это означает: не просто смотреть за развитием сюжета, но и примечать, как творцы оперируют словом, за счет чего добиваются большей выразительности, как строят повествование, когда и где роняют свои известные бутылочные осколки, поразительно осеняющие всю картину.

Авиационные конструкторы, как известно, до этого чем выстроить свой самолет, до винтика разбирают чужой, предпочитая услаждаться не столько красотой свободного полета машины, сколько чертами на чертеже.

"Вы окажете самому для себя хорошую услугу, писал Горький одному молодому литератору, если поймете, что решающую роль в работе играет не всегда материал, но всегда мастер. Из березового полена можно сделать топорище и можно художественно вырезать великолепную фигуру человека".[52]

Прекрасно вырезали такие выдающиеся стилисты, истинные мастера слова, как Бунин, Лесков, Чехов, Мопассан. У их есть чему поучиться журналисту. Мягкости языка у Чехова, и еще его умению писать короткими фразами, без вводных предложений. Речевому языку, языку говора у Лескова, сделав настольной книжкой его "Очарованного путешественника". Бунин, по мнению Горьковатого, "очень комфортен для наброска сухой точностью собственного языка": его рассказы написаны так, будто он "делает рисунки пером".[53] Филигранность, отточенность, ювелирная выверенность языка Мопассана известны. К раскаянию другие из нас, сверхпоглощенные содержанием его творений, этого не подмечают. Надо иметь определенное мужество, чтоб, ограничивая себя в чисто читательском удовольствии, мастерски относиться к творчеству больших мастеров.

Язык народа клад для литератора. Но у каждого ли из нас кладоискательское чутье? Есть ли вкус к поиску? Умеем ли мы ходить "в люд"? Нередко ли пользуемся мудростью предков, заглядывая в книжки и словари?

Как родниковая вода отличается от той, что течет из-под крана, так и литературный язык не похож на разговорный: он без "местных примесей", без натурализмов, без искусственных добавок в виде жаргона, лишен случайного, временного, фонетически искаженного. Оберегать его чистоту, беречь от загрязнения такими словами, как буза, шамать, мура, волынка, наша святая повинность. Это с одной стороны. С другой не следует, мне кажется, забывать, что первоисточником литературного языка все же является разговорный. Он непрерывно рождает новые слова и понятия, неподражаемо бурно в эру соц революций и научно-технического прогресса. Воздвигать непроницаемые и вечные барьеры между языковыми стилями было бы неправильно, да и невероятно: прорыв таких слов, как комиссар, паек, "карточная система", астронавт, мероприятие, неизбежен.

Если невозможны барьеры, то, стало быть, параллельно процессу обогащения языка идет процесс его засорения. Что нужно от нас, журналистов, не без активной помощи которых исполняются оба процесса? До этого всего разборчивость и сдержанность в употреблении уже имеющихся слов и понятий. Мы обязаны способствовать только обогащению и решительно препятствовать засорению родного языка. Но и "зеленоватая улица" словам, которые прошли через мощные очищающие сооружения медли!

Не считая того, нельзя забывать, что словотворчество длится и мы, газетчики, ближе других находимся к способности реально создавать. Стиляга, "звездная болезнь", "эхо войны" и другие понятия, рожденные "Комсомольской правдой", обтекатели, так вовремя пущенные с легкой руки ;