Сочинение на тему: Образ Александра Невского в российской литературе. Срочноо!

Герой Невской и Ледовой битв князь Новгородский Александр Ярославич, второй отпрыск большого князя Владимирского и князя Переяславского Ярослава Всеволодовича, внук Всеволода Великое Гнездо, правнук Юрия Долгорукого, надолго вошел в отечественную историю как устроитель сильного страны на Северо-Востоке Руси. Выдающийся полководец и узкий дипломат, он вел политику умиротворения и сдерживания татаро-монголов,1 которую передал своим отпрыскам - московским дворянам от Даниила Александровича до Ивана Калиты и Димитрия Донского. Сохранение русского рода и Российской земли было окончательной целью его политики. За это его безгранично почитал народ, а Бог прославил угодника собственного небывалой святостью. Когда князь Александр погиб, его кончина была воспринята современниками как тяжелейшая утрата для всей Российской земли. "Заиде солнце земли Суждольской!", - воскрикнул митрополит владимирский Кирилл, и вослед за ним люди горестно запричитали: "Теснее погибаем!". В русскую литературу князь Александр вошел как государственный герой. Недаром 1-ое о нем творение - Житие - переписывалось весьма нередко и было предметом многих литературных переработок. Российская церковь также относилась к имени Невского героя с великим почтением и старалась окружить его ореолом святости и приписать ему свойства образцового христианского святого. Так, в стенках Владимирского Рождественского монастыря, где он был похоронен, первоначально возникла, со слов митрополита Кирилла и эконома Севастьяна, легенда о чуде с духовной грамотой, совершившемся при погребении тела 23 ноября 1263 г. А в начале 1280-х годов один из монахов этого же монастыря составил Первую редакцию его Жития. Написанное в духе житий светских властителей (например, Vita Constantini Евсевия Памфила) и под воздействием галицкой литературной школы воинских повестей, Житие Невского героя состояло из монашеского вступления и 10-ка отдельных эпизодов из жизни князя, носивших нрав свидетельств "самовидцев"; в конце был приписан плач по умершему, включая описание погребения тела во Владимире и посмертного чуда с духовной грамотой. Заключительный эпизод свидетельствовал о его безусловной святости, в то время как весь текст разговаривал о нравственной чистоте и вышине духовного подвига героя. В последующие столетия российской истории в связи с подраставшей репутациею Александра Невского как защитника Русской земли и основоположника династии - московской ветки Рюриковичей - были предприняты дальнейшие шаги по мифологизации его личности и оцерковливанию всех его поступков. После открытия его мощей при митрополите Киприане (весна 1381 г.) и неподражаемо после общерусской канонизации в 1547 г. почитание этого князя как святого распространилось повсеместно, при этом текст Первой редакции Жития часто переделывался, дополнялся, изменялся; иногда изменялся стиль всего повествования, отдаляясь от стиля воинской повести и приближаясь к каноническому, житийному, иногда изменялись композиция, стиль и почти всегда - идеи творения. Так, например, 2-ая редакция Жития (новгородско-москов-ская), 30-50-х годов XV в., приспособила текст Жития для летописи; 3-я, новгородская, второй половины XV в., -для коротких чтений проложного типа; Четвертая, столичная, 20-х годов XVI в., -для Никоновской летописи; Пятая, владимирская, может быть, инока Рождественского монастыря Миши, 1549-1550 гг., - для Великих Четьих-Миней митрополита Макария; Шестая, псковская, инока Саввина Крыпецкого монастыря Василия-Варлаама (В. М. Тучкова) -тоже для Четьих-Миней; Седьмая, столичная, 1563 г., книжников митрополита Андрея-Афанасия, -для Степенной книжки; Восьмая, новгородская, третьей четверти XVI в., -для одного сборника; Девятая, конца XVI в., -для новейшей редакции Пролога; Десятая, владимирская, 1591 г., самая обширная, митрополита вологодского Ионы Думина - для всеобщего чтения. По России распространилось большое количество литературных творений о Невском герое в перечнях в том жанре агиографии, который являл нам эталон великорусского витийственного к