ПОМОГИТЕЕЕЕ ПОЖАЙЛУСТАААА

Малюсенькая точка на карте. Песчинка. Катыш. Сибирская деревня, затерявшаяся в урмане. Вокруг сосны, будто струны; они трепещут на ветру, зимой стонут от жесткого мороза.
А я не опасаюсь бури, пусть злится, мне тепло и комфортно в доме бабушки. Потрескивают дрова в печке. С нетерпением жду ее рассказов, когда она вечером сядет перед открытой дверцей камина. Ветхая стала, кажется, усохла даже, только глаза пламенеют, как угольки, когда вспоминает родных, и вдруг подернутся они увлажненной пеленой, но не желает показать свою слабость внукам. Не из слабеньких род Косяковых. Старый род. Мансийский.
Когда небо утками звенело, речки рыбою кишели, счастливы были деды и прадеды. Сорвала это счастье война... Сама-то Клавдия Семеновна была тогда подростком. Но превосходно все помнили в деревне, как сходу брали на фронт 4 братьев Косяковых: Миши, Федора, Ивана и Григория, все здоровые, рослые мужчины, рыбаки и охотники.
Нет давно колхоза, в котором работали, осталась земля, по которой прогуливались, которую любили.
1941 год... 1942 год... Шли весточки с фронта. И вдруг в 1943 году возвратились Миша и Федор, демобилизованные по ранению. Скупыми были их рассказы, не принято было хвалиться да и малышей собственных не желали пугать, видно, хватили на войне с лихвой. Потому дед мой, Анатолий Михайлович, помнит только, что отец часто болели рано погиб. Я отпрыск Миши (его правнук). Шестеро детей было у него. Не успел порадоваться отец на взрослых деток и внуков.
Пропали без вести Иван и Григорий. Это еще ужаснее, чем убиты. По убитым остается боль и память. По пропавшим на всю жизнь остается надежда на возвращение. Может быть, их, безымянных, приютила братская могила? А может, остались на поле ругани, и земля приняла их такими, неизвестными героями? Только сердца родных не могут до сих пор смириться с этой потерей. За заключительные годы отпрыски без вести пропавших получили сведения о местах захоронения (спасибо поисковым группам)
своих родных и смогли съездить, поклониться тем святым местам, увезя особенной горсть земли родной.
В Кондинском парке на обелиске есть имя Миши Косякова, сюда приходят в памятные деньки родственники уважить память земляков...
Михаил и Федор после демобилизации сражались на трудовом фронте. Федор был председателем колхоза. Крутой был мужчина, с жестким нравом. Разговаривают, что его даже побаивались. Правда, командовать приходилось, в основном, женщинами. Побывавший в жерле войны, он покалечил не только тело, но и душу. Но знали: видя не оскорбит; война обостряет чувство справедливости.
Миша по-минувшему рыбачил, охотился, работал охранником в родном колхозе.
Ну, что ж, можно было бы теснее и точку ставить:
обыденные судьбы обыденных людей в военное лихолетье. Но охото добавить, что у Ивана без него подросло двое детей, а у Григория - целых 5, они так ожидали отцов с войны, пусть даже искалеченных, как до сих пор ожидают их внуки и правнуки.
Как могучий кедр раскидывает далековато свои зёрна, так разлетелись детки Михаила, Федора, Ивана, Григория Косяковых по белоснежному свету, пустили свои корни, но помнят, помнят тех, кто отдал им жизнь, отдал возможность выращивать своих детей.
Бабушка моя - сноха Михаила (ее супруга, а моего деда Анатолия тоже издавна нет в живых). Но это она сохранила память о братьях, одна из Косяковых, оставшихся в Катыше.
Хотелось бы единожды приехать в Катыш и спросить у прадеда: Как живешь, ветеран?. Только некоторого спросить, 40 лет, как послушен земле...
Бабушка засуетилась: заговорились. Уж солнышко тряхнуло своими косами над озером, над лесами расплескалась алая заря...
Скоро я окончу 11-й класс, мечтаю пойти в армию, кровь протцов зовет. А из души рвутся слова Ю. Шесталова:
Люди, люди, я нередко в глаза для вас гляжу
В их земную любовь и вражду нахожу
Ничего, если слезы увижу в очах, -
Только бы не было ядерной пыли в слезах...

О проекте

ПОМОГИТЕЕЕЕ ПОЖАЙЛУСТАААА

Добро пожаловать!