сократите текс до 95 словВот текст.Вот пишут: малая отчизна... Что же

Сократите текс до 95 слов




Вот текст.

Вот пишут: малая родина... Что же это такое? Где ее границы? Откуда и докуда она простирается?
По-моему, малая родина это окоём нашего юношества. Другими словами, то, что способно объять мальчишеское око.И что желает вместить в себя незапятнанная, раскрытая душа.Где эта душа в первый раз опешила, обрадовалась и возликовала от нахлынувшего экстаза.И где в первый раз огорчилась, рассердилась либо пережила свое 1-ое потрясение.
Тихая деревенская улица, благоухающий пряниками и кожаной обувью узкий магазинчик, машинный двор за околицей, куда заманчиво пробраться, тайком посидеть в кабине еще не остывшего трактора, потрогать рычаги и кнопки, блаженно повздыхать запах наработавшегося мотора; неясное таинство сбегающего под гору колхозного сада, в сумерках которого предостерегающе постукивает деревянная колотушка, гремит тяжеленной цепью рыжий репьистый пес. За садом змеистые зигзаги ветхих, практически изгладившихся траншей, поросших терновником и лещиной, которые, но, и поныне принуждают примолкнуть, говорить вполголоса... И вдруг, опять воротясь к былому, шумно, наперегонки умчаться в зовущий простор луга с блестками озерков и полузаросших стариц, где, раздевшись догола и взбаламутив воду, майкой начерпать в этом черном киселе чумазых карасей напополам с пиявками и плавунцами. И вот наконец речушка, петлявая, увертливая, не терпящая открытых мест и норовящая улизнуть в лозняки, в корявую и петлючую неразбериху.И если не сожалеть рубах и штанов, то можно продраться к ветхой мельнице с давно разбитой плотиной и обвалившейся кровлей, где через обветшалые мостки и в порожние проемы буйно лупит свободный иван-чай. Тут тоже не принято говорить звучно: прогуливается молва, будто и сейчас еще в омуте обретается мельничный водяной, ветхий, обомшелый, и будто бы кто-то слыхал, как он кряхтел и отдувался в кустах, тужась столкнуть в омут сейчас уже никому не подходящий жернов. Как же не пробраться туда и не посмотреть, боясь и озираясь, лежит ли тот камень либо теснее нет его... За рекой соседняя деревня, и забредать за реку не надеется: это теснее иной, запредельный мир. Там обитают свои вихрастые окоемщики, на глаза которых поодиночке превосходнее не попадаться... Вот, фактически, и вся мальчишеская вселенная. Но и того невеликого жилища хватает с лихвой, чтобы за денек, пока не падет солнце, набегаться, наоткрывать и на-впечатляться до того предела, когда теснее за ужином безвольно начнет клониться опаленная солнцем и вытрепанная ветром бешеная молодецкая головушка, и мама подхватывает и несет исцарапанное, благоухающее рогозом и подмаренником, отрешенное, обмякшее чадо к кровати, как с поля боя уносит павшего сестра милосердия. И видится ему сон, словно поднимается он на самое высочайшее дерево, с обмирающим сердечком добирается до вершинных ветвей, опасно и страшно раскачиваемых ветром, чтоб поглядеть: а что же там далее, где он еще не бывал? И вдруг что-то ломко хрустит, и он с остановившимся дыханием кубарем рушится вниз. Но, как посещает только во снах, в самый заключительный момент как-то так удачно расставляет руки, сходственно крыльям, ветер упруго подхватывает его, и вот уже летит, летит, плавненько и завораживающе набирая высоту и замирая от неописуемого экстаза. Малая отчизна это то, что на всю жизнь одаривает нас крыльями воодушевления.