Задание из огэНас увозили из Ленинграда через Ладожское озеро, когда машины

Задание из огэ


Нас увозили из Ленинграда через Ладожское озеро, когда машины теснее не ехали по льду, а плыли по воде. (2)Приближалась весна, и лёд на озере прытко таял.

(3)Машины плывут по воде дороги не видно, а что-то вроде реки, по которой не то движутся, не то плывут машины. (4)Я сижу, прижавшись к маме, на каких-то мягких узлах. (5)Мы едем в машине с открытым кузовом у заднего борта. (6)Холодно, сыро, ветрено. (7)Нет сил даже вопить, наверняка, всем ужасно. (8)Лёд теснее узкий и в любую минутку может провалиться под тяжёлой машиной. (9)А в небе в всякую минутку могут показаться германские самолёты и начать бомбить дорогу и лёд. (10)Ужас сковывает и без того беспомощное тело. (11)Помню, что от этого стршного ужаса хотелось вскочить и убежать всё одинаково куда, только бы не сидеть в этой безнадежной обречённости.

(12)Люди в машине водят себя по-различному, и это бросается в глаза. (13)За свою краткую детскую жизнь я видела и перечувствовала тогда уже так много, что закончила быть ребёнком и стала малолетнею старухой (14)Время от времени идеи проваливаются будто в пропасть. (15)Я то ли засыпаю, то ли утрачиваю сознание. (16)Позже сознание ворачивается, и опять мысли идут по кругу: Хлеба! Хлеба! Хлеба! (17)Так нестерпимо охото есть.

(18)Сколько мы так ужасно ехали, не знаю казалось, бесконечно. (19)Когда меня сняли с машины и попытались поставить на ноги, это не вышло. (20)Ноги, видимо, затекли, коленки подкашивались, и я валилась на снег. (21)На руках меня отнесли в какое-то помещение. (22)Там было тепло. (23)Но хотелось только одного есть, есть и есть, потому что сытость не наступала. (24)И сытость не наступит ещё очень и очень длинно. (25)Всё же чувство забытого тепла навалилось на меня, и я спала, дремала, спала (26)Окончательно, сейчас, когда мне теснее 16 лет и я пишу эти строчки, я могу всё это понять и отыскать нужные слова, чтоб выразить то своё состояние. (27)А тогда (28)Моя ребяческая Память бережёт на своих полках очень почти все, что невероятно забыть, невероятно не держать в голове. (29)Но не всё это будет нужно жизнью, и потускнеют мемуары и восприятия прошлого.

(30)Но всё будет лежать до востребования и когда-нибудь пригодится. (31)Основное, какие ценности востребуются в моей взрослой жизни. (32)И пока помню, пока хвораю блокадой и военной памятью, сделаю эти очерки о ужасном периоде моей маленькой жизни и жизни великий Страны, очерки о гибельной голодной жизни в моём Ленинграде, о ужасной дороге по Ладожскому озеру, о том, что было после того, как нас посадили в поезд и мы с матерью поехали сначала в Горьковатый, а потом навстречу Сталинградской битве (33)Очерки о том, как искалечили людей нравственно и на психическом уровне голод и война

(34)Для чего я всё это пишу через пять лет после Победы? (35)Пишу для себя, для Памяти, пока ещё помню мелочи и детали событий. (36)Пишу, чтоб выплеснуть на бумагу мою непроходящую боль от того, что нас, несмышлёнышей, бросили под откосом, покалеченых и больных, взрослые люди, когда нас высылали обратно в Ленинград после кошмара Демянска и Лычкова, что в одиноче- стве пришлось осиливать тягостный голод зимы 19411942 гг., потому что мать была на казарменном положении, что в моей малюсенькой жизни был Сталинград и лазарет с громадными человечьими мученьями. (37)У меня много обстоятельств, и может быть, когда я поделюсь собственной болью с бумагой, мне станет легче. (38)А ещё и поэтому, что, когда у нас собираются сослуживцы отца и вспоминают войну, мне так хочется выкрикнуть: (39)А понимаете ли вы, что выпало на долю ваших семей, ваших деток в Ленинграде? (40)В Сталинграде? (41)В иных местах, где шла война, где были бои? (42)Но с нашей Памятью не считаются. (43)Вот и пусть эта моя горьковатая Память тихонечко лежит среди моих книжек и тетрадей. (44)Пусть лежит, и, может быть, кто-нибудь когда-нибудь найдёт в выброшенном хламе эту тетрадь и выяснит, как мы жили и выжили в войну, и пусть это будет неравнодушный человек. (45)Мои неудачи и мученья это мои, до которых никому нет дела. (46)У кого-то, может, было куда ужаснее. (47)Да и наверняка ужаснее, по другому люди бы не помирали. (48)Но и мне с лихвой хватило этого и хватит на всю оставшуюся жизнь. (49)Забудутся какие-то мелочи, но тот ужас голода, бомбёжек, обстрелов, мучения покалеченых в лазарете, погибель Даниловны и её помощь и тёти Ксюши не забудутся никогда.

(По Л. Пожедаевой)

В каком варианте ответа содержится информация, не подходящая содержанию текста?

Героиню текста увозили из Ленинграда в конце зимы.
Героиня на протяжении длинного медли испытывала голод.
Взрослые всегда числятся с памятью деток.
Страх голода, бомбёжек, обстрелов не забудется никогда.