помогите отыскать 3 предложения с сопричастным оборотомОх ты гой еси, король

Помогите отыскать 3 предложения с сопричастным оборотом
Ох ты гой еси, король Иван Васильевич!
Про тебя нашу песню сложили мы,
Про твово возлюбленного опричника
Да про неустрашимого торговца, про Калашникова;
Мы сложили ее на древний лад,
Мы певали ее под гуслярный звон
И причитывали да присказывали.
Православный народ ею тешился,
А дворянин Матвей Ромодановский
Нам чарку поднес меду пенного,
А сударыня его белолицая
Поднесла нам на блюде серебряном
Полотенце новое, шелком шитое.
Потчевали нас три дни, три ночи
И всё слушали не наслушались.
I

Не блещет на небе солнце красноватое,
Не любуются им тучки синие:
То за трапезой сидит во златом венце,
Посиживает строгий король Иван Васильевич.
Сзади его стоят стольники,
Супротив его всё дворяне да князья,
По бокам его всё опричники;
И пиршествует король во славу божию,
В наслаждение свое и развлечение.
Усмехаясь, король повелел тогда
Вина сладостного заокеанского
Нацедить в собственный золоченый ковш
И поднесть его опричникам.
И все пили, короля восхваляли.
Только один из их, из опричников,
Залихватский боец, бешеный молодец,
В золотом ковше не мочил усов;
Опустил он в землю очи темные,
Опустил головушку на широку грудь
А в груди его была дума крепкая.
Вот нахмурил король брови темные
И навел на него глаза остроглазые,
Будто ястреб посмотрел с вышины небес
На младого лаская сизокрылого,
Да не поднял глаз юный боец.
Вот об землю король ударил палкою,
И дубовый пол на полчетверти
Он стальным пробил оконечником
Да не дрогнул и тут молодой боец.
Вот промолвил король слово грозное
И очнулся тогда добрый молодец.
Гей ты, верный наш слуга, Кирибеевич,
Аль ты думу затаил нечестивую?
Али славе нашей завидуешь?
Али служба для тебя правдивая прискучила?
Когда восходит месяц звезды довольствуются,
Что светлей им гулять по поднебесью;
А которая в тучку прячется,
Та стремглав на землю падает...
Неприлично же для тебя, Кирибеевич,
Царской радостью гнушатися;
А из роду ты ведь Скуратовых,
И семьею ты вскормлен Малютиной!..
Отвечает так Кирибеевич,
Царю строгому в пояс кланяясь:
Сударь ты наш, Иван Васильевич!
Не кори ты раба недостойного:
Сердца горячего не залить вином,
Думу черную не запотчевать!
А прогневал я тебя воля королевская:
Прикажи наказывать, рубить голову,
Тяготит она плечи богатырские,
И сама к сырой земле она клонится.
И сказал ему царь Иван Васильевич:
Да об чем для тебя, молодцу, кручиниться?
Не истерся ли твой парчевой кафтан?
Не измялась ли шапка соболиная?
Не казна ли у тебя поистратилась?
Иль зазубрилась сабля закаленная?
Либо жеребец захромал, худо кованный?
Либо с ног тебя сбил на кулачном бою,
На Москве-реке, отпрыск купеческий?
Отвечает так Кирибеевич,
Покачав головою кудрявою:
Не родилась та рука заколдованная
Ни в боярском роду, ни в купеческом;
Аргамак мой степной ходит забавно;
Как стекло пламенеет сабля вострая;
А на торжественный денек твоей милостью
Мы не ужаснее иного нарядимся.
Как я сяду поеду на злом жеребце
За Москву-реку покататися,
Кушачком подтянуся шелковым,
Заломлю набочок шапку бархатную,
Черным соболем отороченную,
У ворот стоят у тесовыих
Красны девицы да молодушки
И любуются, глядя, перешептываясь;
Лишь одна не смотрит, не любуется,
Полосатой фатой запирается...
На святой Руси, нашей матушке,
Не отыскать, не сыскать таковой кросотки:
Прогуливается плавненько будто лебедушка;
Глядит сладостно как голубушка;
Молвит слово соловей поет;
Пламенеют щеки ее румяные,
Как заря на небе божием;
Косы русые, золотистые,
В ленты яркие заплетенные,
По плечам бегают, извиваются,
С грудью белою цалуются.
Во семье родилась она купеческой,
Прозывается Аленой Дмитревной.
Как увижу ее, я и сам не собственный:
Спускаются руки сильные,
Помрачаются глаза бойкие;
Скучновато, печально мне, православный царь,
Одному по свету маяться
Опостыли мне жеребцы легкие,
Опостыли наряды парчовые,
И не надобно мне золотой казны:
С кем казною собственной поделюсь сейчас?
Перед кем покажу удальство свое?
Перед кем я нарядом похвастаюсь?
Отпусти меня в степи приволжские,
На житье на свободное, на казацкое.
Уж сложу я там бешеную головушку
И сложу на копье бусурманское;
И поделят по для себя злобны татаровья
Жеребца добросердечного, саблю острую
И седельце браное черкасское.
Мои очи слезливые коршун выклюет,
Мои кости сирые дождь вымоет,
И без похорон горемычный останки
На четыре стороны развеется!..
И сказал, смеясь, Иван Васильевич:
Ну, мой верный слуга! я твоей неудаче,
Твоему горю пособить постараюся.
Вот бери перстенек ты мой яхонтовый
Да бери колье жемчужное.
До этого свахе остроумной покланяйся
И пошли дары драгоценные
Ты собственной Алене Дмитревне:
Как приглянешься торжествуй свадебку,
Не приглянешься не прогневайся.
Ох ты гой еси, король Иван Васильевич!
Околпачил тебя твой лукавый раб,
Не сказал для тебя правды правильной,
Не поведал для тебя, что кросотка
В церкви божией перевенчана,
Перевенчана с юным торговцем
По закону нашему христианскому.