Помогите пожалуйста написать сочинение "Каким мне представляется герой наброска "учитель"".

Замечательный человек, встретившийся мне в начале актуального пути, был Игнатий Дмитриевич Рождественский, сибирский поэт. Он преподавал в нашей школе русский язык и литературу, и поразил нас учитель с первого взора чрезмерной близорукостью. Читая, учитель приближал бумагу к личику, водил по ней носом и, ровно бы сам с собою разговаривая, тыкал в место указательным пальцем: Волшебство! Удивительно! Только русской поэзии такое дано!

Ну, такового малохольненького мы скоро сшама-ем! решил мой разбойный 5-ый Б класс. АН не здесь-то было! На уроке литературы учитель принудил всех нас попорядку читать вслух по две минутки из Дубровского и Бородина. Послушав, без церемоний кидал, недовольно блистая толстыми линзами очков: Орясина! Недоросль! Под потолок вымахал, а читаешь по слогам!

На уроке русского языка учитель наш так разошелся, что проговорил о слове яр целый час и, когда наступила смена, изумленно поглядев на часы, махнул рукой: Хорошо, диктант напишем завтра. Я превосходно запомнил, что на том уроке в классе никто не только не баловался, но и не шевелился. Меня поразило тогда, что за одним коротким словом может прятаться так много смысла и значений, что все-то можно постичь с поддержкою слова и человек, понимающий его, обладающий им, есть человек большой и богатый.

Впервые за все время существования 5-ого Б даже у отпетых озорников и бездельников в графе поведение замаячили хорошие оценки. Когда у нас проснулся энтузиазм к литературе, Игнатий Дмитриевич стал приносить на уроки свежие журнальчики, книги, открытки и непременно читал нам вслух минут 10 пятнадцать, и мы все чаще и почаще просиживали даже смены, слушая его. Очень полюбили мы самостоятельную работу не изложения писать, не заучивать наизусть длинноватые стихи и прозу, а придумывать, создавать самим.

Единожды Игнатий Дмитриевич быстро влетел в класс, приказывал достать тетради, ручки и писать о том, кто и как провел летние каникулы. Класс заскрипел ручками. Не далее месяца вспять я заплутался в заполярной тайге, пробыл в ней четверо суток, смертельно ужаснулся поначалу, позже очнулся, держался по-таежному умело, стойко, остался жив и даже простуды большой не добыл. Я и именовал свое школьное сочинение Жив .

Никогда еще я так не старался в школе, никогда не захватывала меня с такой силой писчебумажная работа.С скрытым волнением ждал я раздачи тетрадей с сочинениями. Многие из них учитель ругательски ругал за примитивность изложения, главным образом за отсутствие собственных слов и мыслей. Кипа тетрадей на потрясающем столе становилась все меньше и меньше, и быстро там одиноко заголубела тоненькая тетрадка. Моя!

Учитель взял ее, заботливо развернул у меня сердце замерло в груди, жаром пробрало. Прочитав вслух мое сочинение, Игнатий Дмитриевич поднял меня с места, длинно пристально вглядывался и в конце концов тихо молвил редчайшую и оттого неподражаемо дорогую хвалу: Молодец! Когда в 1953 году в Перми вышла 1-ая книжка моих рассказов, я поставил 1-ый в жизни автограф человеку, который привил мне уважительность к слову, пробудил жажду творчества.

Он прекрасный, разумный, сильный, смелый