Все ли поступки князя Нехлюдова ты одобряешь, почему? (Рассказ Л.Н.Толстого люцерн)

Люцерн написан во время первого иностранного странствия Толстого в Западную Европу под сильным впечатлением от действия, происшедшего в лучшей гостинице швейцарского городка Люцерн. По утверждению Н. Н. Гусева, набросок Люцерн был написан в три денька и в дальнейшем не подвергался значимой переработке. С таковой быстротой писались Толстым до того медли только самые искренние его творения Записки маркера и Севастополь в мае*.

Толстой писал по свежайшим следам происшествия, очевидцем и соучастником которого он был. Об этом есть запись в тот же денек, 7 июля, в его Дневнике: Это меня взорвало я их обозвал и взволновался страшно (Т. 47, с. 140-141).

Люцерн приближается к дневнику и занимает особенное место посреди творений этого периода, правосудно замечает в комментах современный исследователь В. Я. Линков**. В рассказе отразилось не только становление мировоззрения писателя, но и обоснование его позиции.

Поначалу Толстой избрал для собственного наброска форму письма из-за границы, причем придумываемым адресатом был его неизменный корреспондент В. П. Боткин. Затем форма была изменена; очерк был начат в форме дневника князя Нехлюдова героя первых творений Толстого: Детства, Юности, Записок маркера и Утра помещика. Рассказ Люцерн автобиографичен: тяжело проводить линию разделения меж творцом и героем.

В Люцерне переплетается художественность изображения и авторская публицистичность. Ясно проявилась позиция, точка зрения творца-повествователя на поразившее его событие. Здесь прозвучал голос Толстого писателя и публициста, для которого приватный факт приобретает значение общего и становится фактом публичной жизни. Это определяет художественно-публицистический пафос Люцерна. В этом ранешном творении очевидно находится поздний Толстой, автор публицистических статей, воззваний, обращений заключительных 3-х десятилетий.

Толстой придавал великое значение собственному произведению, утверждая, что событие, происшедшее в Люцерне 7 июля, мне кажется абсолютно ново, удивительно и относится не к постоянным дурным сторонам человеческой природы, но к знаменитой эре развития общества. Это факт не для истории деяний людских, но для истории прогресса и цивилизации. И в Дневнике 11 июля им изготовлена важная запись: Надобно быть отважным, а то ничего не скажешь, кроме грациозного, а мне много необходимо сказать нового и дельного.