МНОГО БАЛЛОВ! ОЧЕНЬ НУЖНА ПОМОЩЬ Добросердечного ЧЕЛОВЕКА!!! Нужна неувязка, позиция автораШла

не сообразила,что нужна делать

необходимо т.н

Необходимо определить делему текста. И позицию творца

аа

только не из Интернета, пожалуйста

хорошо

Шла я давеча по Невскому, рассматривала небеса и серые стенки. 
На Невском было много народу. Томная, высокая, очень по-питерски неопрятная дверь в елисееевский магазин была раскрыта, и там, за ней, угадывался мраморный тамбур, затоптанный обилием ног, и последующая дверь, такая же высочайшая и тяжеленная, а за ней уж, фактически, гастроном. Меня не интересовал гастроном, меня в Питере интересует как раз дырка в небесах, а совсем не гастрономы, но против этой двери на лючке сидела собака. Ничего необыкновенного, таких много. Кругом свалявшаяся грязная шерсть, бородатая, усталая от тоски рожа, грязные глаза. Она пожимала лапы, то одну, то иную, как будто прикладывалась полежать, но у нее не выходило. Может, ребра были сломаны. Люд из Елисеевского обтекал ее с 2-ух сторон с осмотрительной брезгливостью. В заключительнее время только ленивый телеканал не показал сюжета о том, что все злобно в державе проистекает от бездомных собак. Расплодились, сейчас представляют опасность для нас, идущих в магазины и по делам. Как словно эти собаки сами сделались бескровными, это не мы их такими сделали!..
Для меня нет ничего хуже на свете, чем брошенные дети, старики и собаки. Я не знаю, как их спасти, я только знаю, что должна. А как не знаю. Я топталась около собаки, подходила и отступала, малодушничала и сказала для себя, что сделать ничего нельзя. У меня в Москве уже есть собака! Куда мне еще Питерскую?! И как я ее повезу?! А мне на самолет, у меня завтра эфир на радио и все такое В общем, боязливость худший из человечьих пороков!..
Как раз, когда глядела издали, доказывая себя, что сделать ничего нельзя и вообщем у меня дела и самолет, из магазина вышел юноша. И натолкнулся на эту собаку. И она подняла башку и поглядела на него. А он поглядел на нее. У него в руках был великой пакет, и собака, посмотрев немного ему в личико, безвыходно перевела взор на пакет.
Юноша достал из пакета сосиску за ней потянулась еще и еще одна, оторвал и кинул. Собака вздохнула, понюхала, с трудом нагнулась, понюхала еще и вдруг проглотила эти сосиски каким-то мгновенным движением, так что судорога прошла у нее по горлу и по бокам. И понюхала крышку лючка, где они только что лежали, как бы не веруя для себя.
Он вытянул еще и опять кинул. Собака опять проглотила. А позже еще. А потом в пакете ничего не осталось, и парень смял его и выкинул в урну. Постоял над собакой и пошел к собственной машине, приткнутой к тротуару как-то боком, как-то очень залихватски, как-то роскошно даже! И машина была. Роскошная, тупорылая, длинная, с плотоядной радиаторной решеткой. Какой-то родстер, кажется.
Сиденья мне было видно в родстере были красной кожи. Роскошный таковой родстер, юноша, видно, тоже ничего. Скормил случайной собаке мешок сосисок!.. Он сел в машину, захлопнул дверь, двигатель заревел диковинным, форсированным звуком. Шины взвизгнули, и родстер уехал. 
Собака проводила его глазами. И я проводила его очами. Она вздохнула и понурилась. Ей стало ужаснее, чем было, потому что на этом родстере уехала ее последняя надежда, так уж получилось. Каждый из нас для кого-то заключительная надежда. 
Я оборотилась и пошла, я не могла на это смотреть. 
Я оборотилась, только когда когда завизжали шины.
Он сдавал задним ходом издалека. Злобным красноватым цветом горели фонари его необычайной машины. Он затормозил, выскочил, очень недовольный, схватил собаку, придавил ее к собственной распахнутой дубленке, к ясному свитеру, зашвырнул на сидение красноватой кожи, захлопнул дверь и уехал. Шины вновь завизжали!...
И я вульгарна далее, мысля счастливые, неразумные идеи о том, что этот юноша и его собака самая счастливая пара на свете!...