Остап Бульба, невзирая на то, что начал с великим старанием учить

Остап Бульба, невзирая на то, что начал с великим усердием учить логику и даже богословие, никак не избавлялся неумолимых розог. Естественно, что все это обязано было как-то ожесточить нрав и сказать ему твердость, всегда отличавшую казаков. Остап числился всегда одним из наилучших друзей. Он изредка предводительствовал другими в нахальных предприятиях обобрать чужой сад либо огород, но зато он был всегда одним из первых, прибывавших под знамена предприимчивого бурсака, и никогда, ни в каком случае, не выдавал собственных друзей; никакие нагайки и розги не могли вынудить его это сделать. Он был жесток к иным побуждениям, кроме войны и разгульной гулянки; по последней мере никогда практически о приятелем не размышлял. Он был прямодушен с одинаковыми. Он имел доброту в таком виде, в каком она могла только существовать при таком нраве и в тогдашнее время. Он душевно был тронут слезами бедной мамы, и это одно только его смущало и принуждало задумчиво опустить голову.