Написать сочинение в виде басни либо рассказа на тему "Как появилось

В одном из самых известных словарей российского языка слову "книжка" придается три значения. Первое - "сшитые в один переплет листы бумаги либо пергамена" (то есть формальный образ книжки как вещественного предмета) , второе - "писание, все, что в книжке содержится" (то есть, выражаясь современным языком, смысловая сторона понятия) . И, в конце концов, третье - "раздел, отдел в широком письменном сочинении". Если не принимать в расчет не научных объяснений, весь основной смысл слова "книжка" так или по другому, связан с ученостью, с информацией и распространением сведений посреди для себя сходственных, то есть, распространением познаний и образов. 
Исторически сложилось так, что в европейских и переднеазиатских языках содержание термина (его понятие, смысл) идиентично. Греческое "библио", латинское "либер", семитическое "сефер", арабское "китаб", сходственно славяно-балтийскому "книга", трактуются идиентично: 1) предмет, 2) творенье, 3) часть сочинения. Раз появившись, как бы издавна это ни было, термин этот сохраняет свою корневую неприкосновенность и до наших дней.
В российской письменности слово "книжки" встречается в первый раз в Остромировом Евангелии (1056/1057), самом ранешном из датированных рукописных памятников, и употребляется во множественном числе, что позволяет давать ему расширительное толкование - быстрее познание вообщем, чем просто книжка. Употребление слова "книга" в единственном числе зафиксировано у нас веско позднее, в 1263 г. , у 1-го из монастырских писцов. 
Существует, но, и суждение о неславянском, даже вообще неевропейском происхождении слова "книжка". Термин выводили из древнекитайского, угрофинского, ассирийского, тюркского языков, не затрудняясь подтверждениями.
Нам представляется, что не позже 863 г. (медли известного путешествия св. Кирилла в Корсунь, после чего он взялся за изобретение алфавита) , в языках славян и прибалтов теснее имелся древний, устойчивый и абсолютно определенный термин "книжка". Дивит тут только то, что наши отдаленные праотцы не использовали с этой целью лексику ближайших культурных народов, которая им, окончательно, была знакома: "библио", "либер", "манускрипт", "хартия", "грамота", а предпочли словообразование от праславянского "кнети", то есть "знать". Вобщем, упомянутые определения интенсивно применялись и используются в качестве синонимов. 
Ученые внушительно доказывают родство русского слова "книжка" с понятиями, значившими познание вообщем. Выделение его в самостоятельный семасиологический ряд произошло, очевидно, в первобытную эпоху, когда праславяне прикочевали на восточноевропейскую равнину.
Одним из значительных доказательств самобытности упоминаемого ряда служит то, что в ходе развития в нем образовались производные, и не просто прилагательные и эпитеты. В славянских языках появились определения "князь" (русский) , "ксендз" (польский) , "кнез" (болгарский) и иные, относящиеся к племенным главарям, жречеству и так или иначе связанные с семасиологией познания ("четеху и гаатаху... "). Таким образом, этимологически "книжка" появляется от глагола "знать". 
Для старого человека устная поэма, вроде "Илиады" либо "Махабхараты", одна могла быть полновесным источником инфы обо всей вселенной, сменяющим все книги, газеты, картины, радио- и телепередачи нашего медли. В превосходнейшем случае он расширял собственный арсенал наскальными рельефами либо пещерной росписью. Таков синкретизм первобытной культуры. Книга прошла великой исторический путь - от неразвитости, примитивной слитности до современной изощренности высокотехнических средств передачи инфы.
История изучает, каким образом в определенной, веками выработанной последовательности ведут взаимодействие составляющие процессы: наука, литература, искусство - формы творчества, как воплощаются они в книжке, как возникают и трансформируются физико-технические и химико-технологические методы производства книжки, как появляются и растут настолько специальные деяния, как, допустим, иллюстрирование, переплет, библиографическое описан