Какое воздействие оказывают на человека произведения искусства и действительности? Помогите

Какое воздействие оказывают на человека творенья искусства и действительности? Помогите с сочинением по этому тексту..
Город пламенеет. Даже не город, а весь сберегал на всем охватываемом глазом расстоянии. Тяжело даже сказать пожар ли это. Это что-то большее. Так, возможно, пламенеет тайга неделями, месяцами на 10-ки, сотки км. Багряное клубящееся небо. Темный, точно выпиленный лобзиком силуэт пламенеющего городка. Темное и красноватое. Другого нет. Темный город и красноватое небо. И Волга красноватая. "Точно кровь", мелькает в голове.Пламени почти не видно. Только в одном месте, ниже по течению, краткие прыгающие языки. И против нас измятые, точно бумажные цилиндры нефтебаков, опавшие, раздавленные газом. И из их пламя могучие протуберанцы отрываются и теряются в томных, медленно клубящихся умопомрачительных облаках свинцово-красноватого дыма.В детстве я любил разглядывать старый английский журнальчик периода войны четырнадцатого года. У него не было ни начала, ни конца, зато были удивительные рисунки большие, на целую страничку: английские томми в окопах, атаки, морские схватки с пенящимися волнами и таранящими друг друга миноносцами, смешные, схожие на этажерки, парящие в воздухе "блерио", "фарманы" и "таубе". Трудно было оторваться.Но ужаснее всего было громадное, на 2-ух средних страницах, до дрожи неясное изображение пламенеющего от германских бомбардировок Лувена. Здесь было и пламя, и клубы дыма, схожие на вату, и бегущие люди, и разрушенные дома, и прожекторы в наизловещем небе. Одним словом, это было до того ужасно и заманчиво, что перевернуть страницу не было никаких сил. Я нескончаемое количество раз перерисовывал эту картину, раскрашивал цветными карандашами, красками, маленькими мелками и развешивал позже эти рисунки по стенкам.Мне казалось, что ничего более ужасного и величавого быть не может.На данный момент мне вспоминается эта картинка. Она не плохо была исполнена. Я до сих пор помню в ней каждую деталь, каждый завиток клубящегося дыма, и мне вдруг становится абсолютно ясно, как малосильно, беспомощно искусство. Никакими клубами дыма, никакими лижущими небо языками пламени и наизловещими отблесками не передашь того чувства, которое испытываю я сейчас, сидя на берегу перед горящим Сталинградом.