Пожалуйста растолкуйте постановку запятых в тексте. Когда-то в детстве я лицезрел

Пожалуйста растолкуйте постановку запятых в тексте.

Когда-то в детстве я лицезрел в зверинце пантеру, поразившую мое воображение и навечно полонившую идеи. Она была непохожа на других зверей, которые вздорно спали либо злостно смотрели на гостей. Из угла в угол, по одной и той же полосы, с математической корректностью прогуливалась она, каждый раз делая поворот на одном и том же месте, каждый раз задевая золотистым боком за один и тот же металлический пруток решетки. Хищная острая голова ее была опущена, и глаза глядели перед собой, ни разу, никогда не делая поворот в сторону. Перед ее клеточкой целые деньки толпился народ, сказал, шумел, а она все прогуливалась, и ни разу гл Когда-то в детстве я лицезрел в зверинце пантеру, поразившую мое воображение и навечно полонившую идеи. Она была непохожа на других зверей, которые бессмысленно дремали или злостно глядели на гостей. Из угла в угол, по одной и той же линии, с математической корректностью ходила она, каждый раз делая поворот на одном и том же месте, каждый раз задевая золотистым боком за один и тот же железный пруток решетки. Плотоядная острая голова ее была опущена, и глаза смотрели перед собой, ни разу, никогда не делая поворот в сторону. Перед ее клеткой целые дни толпился люд, разговаривал, шумел, а она все прогуливалась, и ни разу глаза ее не обратились к глядящим. И немногие личика из толпы усмехались; большая часть серьезно, даже неясно смотрели на эту живую картину томного безысходного раздумья и со вздохом отступали. А отойдя, еще раз недоумевающе, пытливо оглядывались на нее и вздыхали, как словно было что-нибудь общее в доле их, свободных людей, и этого злосчастного плененного зверька. И когда потом со мной, уже взрослым, люди и книжки заговорили о вечности, я вспомнил пантеру, и мне показалось, что я уже знаю вечность и ее пытки.аза ее не обратились к смотрящим. И немногие личика из толпы усмехались; большая часть серьезно, даже неясно глядели на эту живую картину томного безысходного раздумья и со вздохом отступали. А отойдя, еще раз недоумевающе, любознательно оглядывались на нее и охали, как будто было что-нибудь общее в доле их, свободных людей, и этого несчастного плененного зверька. И когда потом со мной, теснее взрослым, люди и книжки заговорили о вечности, я вспомнил пантеру, и мне показалось, что я теснее знаю вечность и ее пытки.