сочинение-размышление Козьмы Пруткова " никто не обнимает необъятного"

Козьма Прутьев

Писатель Козьма Прутьев, выдуманный группой единомышленников [1], явление в нашей литературе уникальное. Ни до, ни после него не было варианта, чтоб литературный псевдоним заполучил такую самостоятельность, когда писатели, известные как литераторы, под своими именами, могли издавать под именованием выдуманного личика особенное собрание сочинений, снабженное к тому же портретом и доскональной биографией. К. П. Прутьев равноправный член семьи реально живших российских литераторов. Его мнимое имя занимает легитимное место в литературном алфавите наряду с настоящими именами его основных опекунов.

Как писатель Прутьев печатно заявил о для себя в первый раз в 1854 году. Его творчество складывалось в определенных критериях русской реальности. Николаевский режим, приведший страну к упадку и крымской катастрофе, добивался полной покорности подданных и беспрекословного подневольного безмолвия. В такой обстановке мельчайшее проявление протеста и свободомыслия (неподражаемо если это дотрагивалось печати) добивалось немало мужества.

А. Толстой и Жемчужниковы принадлежали к родовитому дворянству, их юность проходила в условиях хорошего достатка, зимой посреди светских веселий и (у Толстого) при дворе, а летом в обстановке сельского приволья. Они отличались здоровьем, талантом и завидным припасом жизнерадостности. В сочетании с великим досугом все это предрасполагало к неистощимому озорству. Легенды об их бессчетных шалостях, нередко гиперболизированные, охотно передавались современниками. По происшествиям 4050-х годов и такое озорство тоже было необыкновенной оппозицией, демонстрацией духовной и даже политической независимости. Происхождение и самый образ жизни создателей Пруткова не содействовали большему. И в поступках, и в наиболее последних по политическому звучанию произведениях (как, к примеру, Сон Попова А. Толстого либо прутковский Проект: о введении единомыслия в Рф и т.п.) они были далеки от революционности.

Но как ни чурались они крайностей, неизбежных во всякой публичной борьбе, как ни претила им всякая партийная непримиримость, но приходилось часто вступать в горячую полемику по литературным и политическим предлогам. В атмосфере многообразной полемики равномерно и оформился образ Пруткова.

Он заявил себя, прежде всего пародистом изобретательным, метким и актуальным. При жизни незабвенного Николая Павловича, когда весь строй держался гигантской бюрократической машиной военной и гражданской, Пруткова еще нельзя было произвести в статские генералы и сделать начальником. Из того, что братья тогда могли и считали необходимым опубликовать, вырисовывался облик просто литературного эпигона с безграничным самомнением: Я поэт, поэт одаренный! Я в этом удостоверился; удостоверился, читая других: если они стихотворцы, так и я тоже! Со временем сатирический тон окреп, казенность точки зрения Пруткова на все предметы стала яснее. А в 1863 году братья известили литературный мир о кончине большого бюрократа и стихотворца.