Какие тесты перенёс писатель в годы каторги и какие открытия сделал

Это было страдание невыразимое, нескончаемое... всякая минутка тяготела как камень у меня на душе,- вспоминал позже писатель. Дворянин по происхождению, он очутился посреди убийц и воров, которые сходу невзлюбили политического. Льгот и послаблений ему никаких не надеялось. Он носил те же оковы, что и обычные каторжники, ел ту же еду, ходил в той же одежке и исполнял такую же работу. Но ему, не привыкшему к физическому труду, слабенькому здоровьем, все это давалось еще тяжелее, чем иным заключенным. Как человек образованный, он чувствовал ежеминутно такие лишения, которых не приходилось испытывать ни одному из его друзей. Пришлось бросить повадку читать, так как книг в каторге читать не надеялось, дозволяли только Евангелие и Библию, которую у Достоевского украли, - писал один из его биографов.
Помню, что во время, - - писал потом Достоевский о собственной каторге, невзирая на сотки друзей, я был в ужасном уединении, и я полюбил, в конце концов, это уединение. Одинокий искренно, я пересматривай всю прошлую жизнь, перебирал всё до заключительных мелочей, вдумывался в моё прошедшее, судил се,я неумолимо и требовательно nbsp;и даже в иной час благословлял судьбу за то, что она отправила мне это уединение, без которого не состоялся ни этот трибунал над собой, ни этот трибунал над самим собой, ни этот требовательный пересмотр былой жизни.