Какова ситуация Ревизора? Какую роль играет в системе самодержавно-бюрократического управления страх?

Нельзя задать вопрос: Какова ситуация Ревизора?, можно спросить: Чем характеризуется ситуация ревизора?
В системе самодержавно-бюрократического управления ужас играет роль главенствующей эмоции. Хоть какое деянье становится опасным, поэтому что неминуемо нарушает систему, что, в свою очередь, ставит под удар совершающего это действие человека. Либо же, если действие систему не нарушает, то человек врубается в ненормальные дела отношения людей с нечистой совестью, совершающих предосудительные поступки. Это тоже возможность в хоть какой момент попасть под удар. Обычное, природное состояние человека творческое. Бюрократия принципно лишена творческого начала, она побаивается его и не разумеет, так как оно не укладывается в схемы. Бюрократия интенсивно противодействует хоть какому творческому начинанию, всегда обретая повод исказить и оклеветать его. Чиновники всегда находятся под ужасом взыскания, поэтому что сама система провоцирует их на должностные правонарушения.
Ситуация ожидания ревизора для чиновника и проворовавшегося бюрократа максимально опасна. При самодержавно-бюрократическом управлении она небезопасна и для честного человека, поэтому что он всегда может быть оклеветан врагами. Даже человек сторонний, понимающий, как часто самовластный начальник выходит за рамки собственных возможностей, не может ощущать себя смирно. Потому всех персонажей пьесы объединяет чувство страха, они становятся подобострастными, боятся совершить оплошность, из-за чего вполне теряют способность критичного взора на происходящее. Не считая того, ужас порождается неизвестностью (недаром городничий в самом начале разговаривает о окаянном инкогнито ревизора), а сам порождает иллюзии и питает сам себя. Он, как и хохот, становится отдельным персонажем.
Выходит, что бюрократы опасаются ревизора, Хлестаков опасается поначалу неизвестных чиновников, а после разоблачения; помещики, к которым будущая проверка не относилась, опасаются, потому что привыкли бояться начальства из столицы. Они вправду все замкнуты друг на приятеле страхом и совершают, побаиваясь друг друга, массу конвульсивных и вздорных поступков, только в конце осознавая, что всё это было напрасно, отчего их ужас преобразуется в кошмар, и робость неправильного слова и движения доходит до собственной последней степени паралича немой сцены.