Почему, жестоко расправившись с комендантом крепости, его супругой, со всеми, кто

Пугачева занимает необычность ситуации. Он хвастливо и самонадеянно довольствуется, что его мистификация удалась: Размышлял ли ты, ваше благородие, что человек, который вывел тебя к умету, был сам большой сударь? Главный и мистический вид, который он при этом на себя напускает, создает смешной эффект, который контрастирует с иронией положения Гринева перед личиком бунтовщика. Пугачев поясняет помилование Гринева добродетелью, услугой, которую тот ему оказал.