Представьте, что вы русский рабочий (работница, жена рабочего, молодой рабочий) начала

Рабочий того времени, пишущий письмо явление не совсем обыденное, поэтому что в большинстве своём они были безграмотным: по переписи 1897 года в европейской доли России читать и писать умели всего 29,3% мужчин, в главном это были не рабочие. К тому же, грамматики того медли с ятями и другими нынче отменёнными знаками я не знаю. Но, раз такое задание получено...
Письмо стачечника
Дорогие мои, молитесь за меня. Встали мы за дело правое на своеволие свирепое. Работали мы на нашем заводе весь денек, летом от утренней зари до вечерней, а зимой то же время, только при бесовском, а не солнечном свете. Хозяин разговаривает: вы в деревне привыкли так работать, пока ночь не настанет. Оно конечно так, но в деревне в самую жару никто не пашет, чтобы в темечко не напекло, а тут днём никакого перерыва. Да и зимой в деревне мужчина отдыхает, а тут надрываемся, словно в сенокос.
Но со всём этим можно было бы ещё примиряться Христос вытерпел, нам приказывал. Таким трудом мы на хлеб для себя зарабатывали. А теперь на хлеб хватать закончило. Хозяин произнес, что на дворе кризис и начал платить совершенно малюсенько. Не знаю, что за кризис, знали бы мы его в лицо, побили бы. А то владелец нам его не указывает, только его именованием денег даёт всё меньше. При этом прогуливается толстый и удовлетворенный: сам-то очевидно ужаснее быть не стал. По мне так кризис это бес такой, который нашёптывает народ христианский гробить. Заключительный раз дали такие жалкие крохи заместо средств, что я хлеба на неделю покупал и от их одни кошкины слёзы остались. Вот тогда мы с мужиками и решили, что хватит. Устроили мы стачку. Это означает, на работу не пошли. Владелец реализовать не сможет ничего, поэтому что мы ничего ему не создадим. Бошковитые юноши говорят, никуда он не денется, оплатит больше. А я боюсь. Особливо того дьявола кризиса боюсь. А ну как он начнёт во сне являться да стращать? Молитесь за меня и за всех нас.