проблема высказывания: Если мой век меня побаивался, то был глубоко

 В этих строчках очень много здравого смысла, как практически во всем, что писала либо делала Екатерина; но в них также и очень много самодовольства. Екатерина была, очевидно, твердо убеждена в том, что не изменяла в течение всей жизни тем четырем правилам поведения, которые наметила для себя и которые в том же 1789 году предписывала в одном из писем и Потемкину: "Будь верен, скромен, привязан и признателен до крайности", - писала она. Она ставила для себя, не считая того, в актив еще и иные награды и качества, отрицая в себе только - и то с обмолвками - литературный талант. 1789 год был для нее вообщем временем, когда она сосредоточилась в для себя, обернулась вспять и постаралась дать для себя отчет в собственном "я". И итог этого внутреннего экзамена, по-видимому, удовлетворил ее. Была ли она при этом чистосердечна? Возможно. Так же чистосердечна, как и 6 июня 1791 года, в самый разгар второй турецкой войны, начатой необыкновенно из-за ее честолюбия и длившеюся всецело благодаря ее энергической воле, когда она писала:   "Мы никогда войны не начинаем, но защищаться умеем".