ИсторияНаписать мини-эссе на тему "Церковный раскол, стихийное либо закономерное явление?"

Проблема корректности и однообразия богослужебных книг во всей её остроте встала перед русской церковью начиная со 2-ой половины XVI века после выхода в свет первых печатных книжек. Для их тиражирования необходимо было отобрать рукописные оригиналы с минимальным количеством ошибок и описок. Испорченность большинства богослужебных книг была неоспоримым фактом и поэтому уже Стоглавый собор советовал к употреблению и переписыванию только добрые переводы [1, c. 114]. Но аспект корректности так и не был найден. Поэтому переписчики и первопечатники выбирали наилучшую копию, исходя из личного представления о качестве и авторитетности той либо другой книжки, иногда сличая её с иными доступными славянскими перечнями. Вопрос об обращении к греческим оригиналам в 1-ые десятилетия книгопечатания поставлен не был из-за малообразованности духовенства и проф переписчиков, а также вследствие фактического отсутствия школьного образования. 

Ещё одним стимулом к быстрейшему исправлению церковной и обрядовой жизни была концепция Москва - III Рим , сообразно которой Москва является конкретной преемницей византийской теократии, а король русский становится единичным вселенским православным царем всех христиан [2, c. 121]. Эти горделивые национальные амбиции, вырывавшие Русскую Церковь из соборного единства, смогли вырасти до размеров государственной идеологии вследствие всего хода истории, равномерно подведшей сознание русской интеллектуальной элиты к идее особого мессианского пути русского народа [см. 3, c. 30]. Обострение эсхатологических ожиданий в XVII в., трудности православия в Польше и на Ближнем Востоке, укрепление Русской государственности - все это не могло не укрепить русского человека в убеждении в том, что конкретно России предстоит спасти христианство и стать вселенским центром мессианского королевства. Не мы ли Израиль истинный, люди христианские? , - писал справщик Печатного Двора Шестак Мартемьянов в трактате о единогласии - острейшем вопросе литургической жизни российской церкви того медли [3, c. 118]. 

Но ни глубина зания вероучительных истин, ни чистота богослужебной жизни, ни