Какие детали стихотворения делают лошадь живой?В стихотворении Маяковского "Превосходное

В трудное для Рф время, в период политического перелома, в сложных социально-бытовых критериях, русские стихотворцы обращаются в собственных творениях к подлинным духовным ценностям, пишут о нравственности, морали, милосердии и сочувствии.

В.В. Маяковский в стихотворении Хорошее отношение к лошадям размышляет о пороках современного сообщества, изъянах людей. Как и многие творенья стихотворца, это стихотворение имеет сюжет: люди, увидев упавшую лошадка, продолжают заниматься своими делами, и пропало сочувствие, милосердое отношение к беспомощному существу. И только лирический герой ощутил какую-то общую животную тоску:

Лошадь, не надобно.

Лошадь, слушайте

Чего вы мыслите, что вы их плоше?..

Известная фраза из поэтического творенья: все мы чуть-чуть лошадки, стала фразеологизмом. В жизни каждого человека наступает таковой период, когда он нуждается в сострадании, сострадании, поддержке. Стихотворение учит доброте, милосердию, человечности. Атмосферу трагического одиночества творят разные поэтические приемы. Самый всераспространенный среди их: прием звукописи (описание предмета передано через его звуковое сопровождение). В этом стихотворении подобранное сочетание звуков передает гласа улицы: сгрудились, хохот зазвенел и зазвякал, стук лошадиных копыт:

Били копыта.

Напевали словно:

Гриб.

Грабь.

Гроб.

Груб.

Нестандартное сочетание слов употребляется стихотворцем для передачи изображаемого конфликта: улица опрокинулась, хохотал Кузнецкий, улица скользила. Особенная рифмовка поэтического стихотворения также способствует нагнетанию тягостной атмосферы одиночества живого существа лошадки в массе зевак:

Лошадка на круп

Грохнулась,

И сходу

За зевакой зевака,

Брюки пришедшие Кузнецким клешить

Сгрудились,

Хохот зазвенел и зазвякал:

Лошадка упала!

Свалилась лошадка!

В.В. Маяковский использует в стихотворении разные художественно-выразительные средства, которые творят особую атмосферу, делают изображаемую поэтическую картину более яркой, выразительной.

Например, метафора льдом обута передает восприятие лошади: скользит улица, а не лошадь. Инверсия брюки пришедшие Кузнецким клешить открывает место и время действия стихотворения: торгашеские ряды Кузнецкого моста, неподражаемо модным в то время было носить штаны-клеш.

Описываемое позже происшествие оставляет трудное воспоминание у читателя, но конец стихотворения оптимистичен, так как в виде лирического героя лошадь отыскала сопереживающего человека:

Может быть

ветхая

и не нуждалась в няньке,

может быть, и идея ей моя казалось вульгарна,

только

лошадка

рванулась,

встала на ноги,

ржанула

и вульгарна.

Конец стихотворения символичен: лошадь вспоминает детство самую беспечную пору жизни, когда каждый грезит о счастливом будущем, надеется на лучшую жизнь:

И все ей казалось

Она жеребенок,

И стоило жить,

И работать стоило.

(2 вариант)

В базе произведения реальный факт, которому создатель был очевидцем.

Стихотворение начинается с топота копыт лошади (Били копыта, // Напевали словно: //- Гриб. // Грабь. // Гроб. // Груб). Песня копыт довольна печальна: она о грабежах, гробах и грубости. Если бы гриб можно было заменить на грипп, то есть на голод, разруху, эпидемии, то картина того медли была бы еще более полной. Улица, то есть люди этого городка, кормится воздухом (ветром опита), плохо одета (льдом обута). Но есть и другая улица, иные люди, те, кто пришел штаныКузнецким клешить, зеваки. Равномерный топот заменяется звоном, звяканьем, воем, воплями после уличного происшествия, виновницей которого стала поскользнувшаяся на льду и упавшая лошадка. Глас улицы поменялся: от привычной монотонности не осталось и следа.

Лошадка свалилась!

Свалилась лошадка!

Многие смеются над упавшим, поскользнувшимся, споткнувшимся. При этом чем сильнее ушибся упавший, тем смешнее. Это низкий хохот, на котором основаны комедии положений. Пробуйте представить себя на месте упавшего для вас будет не до смеха, но в том-то и дело, что упал не ты, ты избежал этой неприятности и смеешься над лузером. И только герой творения не смеялся, а вглядывался в глаза лошадиные, наполненные слезами. Эти полностью осмысленные, полные боли и унижения глаза лошадки, принудили человека обратиться к ней, как к человеку, попробовать успокоить, приободрить.

Деточка,

все мы чуть-чуть лошадки,

каждый из нас по-своему лошадь.

Герой стихотворения сумел поставить себя на место этой упавшей лошадки, пособолезновать ей и осудить смеющихся. Слово сочувствия сделало волшебство: оно придало сил лошади, которая что-то произнесла по-собственному, рванулась и смогла встать на ноги. Рыжая лошадка опять ощутила себя на какое-то время жеребенком, ребенком, услышавшим благое слово, ощутившим радость жизни, желание действовать, делать благо. Не только обидное происшествие, но и давно надоевший быт позабылись: и стоило жить, // и работать стоило.